Неожиданные для противника, порой дерзкие действия, в том числе в условиях ограниченной видимости, приводили к хорошим результатам. В этом отношении может служить примером внезапная атака в ночь на 28 марта 1944 г. передового отряда 1-й гвардейской танковой армии железнодорожной станции Мощи (севернее Черновиц), в результате которой были захвачены склады с различными грузами, несколько железнодорожных эшелонов, в том числе эшелон с танками181. За эти действия полковник И. Н. Бойко получил вторую медаль «Золотая Звезда».
Смело и умело действовали воины 34-й мотострелковой бригады 12-го гвардейского танкового корпуса под командованием полковника Н. П. Охмана в ходе Висло-Одерской операции при освобождении польского города Иновроцлав. Исход боя за город 21 января 1945 г., по существу, был решен благодаря смелому натиску батальона, которым командовал капитан В. Н. Кротт, молодой, энергичный, грамотный в военном отношении офицер. Батальон скрытно подошел к окраинам города, стремительно атаковал врага, вызвав панику на центральной площади. Потребовалось менее часа, чтобы очистить город от вражеских автоматчиков.
Ведение боевых действий бронетанковыми объединениями в городе являлось вынужденным явлением, обусловленным определенной оперативной или стратегической обстановкой. Преобладало стремление к обходу сильно укрепленных опорных пунктов противника, к глубокому охватывающему маневру или же к овладению городом с ходу. В тех же случаях, когда борьба за город становилась неизбежной, бронетанковые войска действовали в тесном взаимодействии с пехотой и другими родами войск, а также с авиацией. Превалировала при этом тактика ближнего боя. Основным элементом боевых порядков соединений и подразделений были штурмовые отряды и группы. Наступательный бой в крупном городе, как показал опыт, — один из самых сложных видов боевой деятельности войск, который требует тщательной подготовки, своевременного и правильного учета специфики условий обстановки, смелых, инициативных и умелых действий войск.
8. Наступление танковых армий из непосредственного соприкосновения с противником
Самостоятельный прорыв обороны противника в годы Великой Отечественной войны для танковых армий однородного состава не являлся типичным явлением. Это скорее было исключением из общего правила, которое определялось рядом специфических особенностей подготовки и ведения каждой такой операции.
Так, в Корсунь-Шевченковской операции применение 6-й танковой армии в первом эшелоне 1-го Украинского фронта (совместно с 40-й и 27-й армиями) обусловливалось прежде всего сложностью оперативной обстановки с точки зрения создания мощной ударной группировки в короткие сроки. Значительное количество сил и средств фронта было задействовано для отражения сильных ударов противника в районах севернее Умани и восточнее Винницы. Некоторые соединения 40-й армии вели бои в окружении. В ходе предшествующей Житомирско-Бердичевской операции войска фронта понесли значительные потери. 27-я армия почти не имела танков непосредственной поддержки пехоты. В то же время обстановка требовала незамедлительной ликвидации корсунь-шевченковского выступа, быстрого окружения и уничтожения действовавшей в нем крупной группировки врага. Наконец, 6-я танковая армия была только что сформирована. В ее состав вошли 5-й гвардейский танковый и 5-й механизированный корпуса (всего 152 танка и 52 самоходно-артиллерийские установки). Причем 5-й механизированный корпус уже находился в непосредственном соприкосновении с противником, оборона которого была недостаточно оборудована в инженерном и противотанковом отношении. В такой обстановке использование танковой армии в первом эшелоне фронта преследовало цель придать возможно большую мощь первоначальному удару с тем, чтобы протаранить им относительно слабую оборону врага на всю ее глубину и как можно быстрее выйти на соединение с 5-й гвардейской танковой армией 2-го Украинского фронта в целях окружения группировки противника182.
В Дебрецгнской операции (октябрь 1944 г.) включение 6-й гвардейской танковой армии в первый эшелон обусловливалось в значительной мере задержкой с перегруппировкой общевойсковых армий, а обстановка требовала скорейшего перехода в наступление. В Будапештской операции в районе Комарно в январе 1945 г. возникла необходимость немедленно нанести мощный удар и выйти в тыл танковой группировке противника, наступавшей на Будапешт, с тем чтобы не допустить деблокирования окруженных фашистских войск. В Пражской операции (май 1945 г.) 3-я и 4-я гвардейские танковые армии использовались в первом эшелоне с тем, чтобы нанести сильный первоначальный удар, в высоких темпах преодолеть всю тактическую зону обороны немецко-фашистских войск и с ходу захватить перевалы Рудных гор, не дав противнику организовать там прочную оборону. В Маньчжурской операции(август 1945 г.) 6-я гвардейская танковая армия находилась в первом эшелоне Забайкальского фронта, исходя из необходимости упреждения противника в занятии перевалов через Большой Хинган. Ей определялась задача, закрепив их захват частью сил, не позднее пятого дня операции, т. е. с темпом 50–60 км в сутки, овладеть рубежом Лубэй, Туцюань183. В дальнейшем танковая армия должна была развивать наступление на Мукден и Чанчунь с целью скорейшего рассечения противостоящей группировки противника, воспрещения отхода ее из Центральной Маньчжурии на юг и полного разгрома. Командующий Забайкальским фронтом Маршал Советского Союза Р. Я. Малиновский, принимая решение на использование танковой армии в первом эшелоне, учитывал также, что противник не имеет в полосе наступления армии заранее подготовленной обороны.