С октября корпус находился в районе села Хреновое и числился в резерве Воронежского фронта.
В состав Юго-Западного фронта он был передан только перед самым наступлением — 12 декабря, при этом за сутки был вынужден совершить двухсоткилометровый марш в район Верхнего Мамона.
Командир 25-го танкового корпуса П. П. Павлов.
Корпус должен был войти в прорыв с Осетровского плацдарма на трехкилометровом фронте Красно-Ореховое, Гадючье, правее 18-го танкового корпуса. Далее предполагалось наступать в общем направлении Твердохлебово, Кашары, Морозовск, двигаясь правее 18-го и левее 24-го танкового корпуса. К исходу первых суток наступления предполагалось выйти в район Алексеевско-Лозовское, на вторые сутки — в район Кашары, на третьи — в район Первомайского, а на четвертые овладеть Морозовском.
Перед наступлением корпус строился в двухэшелонный порядок: в первом эшелоне — 162-я и 175-я танковые и 16-я мотострелковая бригады, во втором — 11-я танковая бригада. Прикрытие с воздуха обеспечивал 219-й зенитный артиллерийский полк, разведка возлагалась на 53-й отдельный мотоциклетный батальон.
Всего в составе танковых корпусов северной ударной группировки насчитывалось 533 танка, а также в общей сложности до сотни танков в 115-й танковой бригаде и танковых полках.
1-й гвардейский механизированный корпус генерал-майора И. Н. Руссиянова был сформирован на основе элитного соединения — 1-й гвардейской стрелковой дивизии (бывшей 100-й стрелковой), отличившейся еще в первое лето войны. Формирование корпуса происходило в Приволжском военном округе с 1 по 10 ноября 1942 года, но на фронт 3-й гвардейской армии он прибыл только 16 декабря.
В состав корпуса вошло 5 танковых полков (16-й и 17-й отдельные, и по одному — в каждой из трех механизированных бригад), 532-й истребительно-противотанковый дивизион и 407-й дивизион гвардейских минометов, а также пять отдельных батальонов — мотоциклетный (50-й), пулеметный (60-й), саперный (52-й), связи (73-й) и автомобильный. В качестве усиления корпусу был придан 116-й артиллерийский полк (по штату в корпус должен был входить гвардейский артполк, но его не было).
Корпус формировался по особому штату, утвержденному для 1-го и 2-го гвардейских мехкорпусов приказом НКО № 00220 от 22 октября 1942 года и должен был иметь в своем составе 17 443 бойца[33] — вместо 13 500 человек, положенных по штату для обычного мехкорпуса. Правда, мы не знаем, действительно ли корпус был укомплектован личным составом до полного штата. По крайней мере, обычный мехкорпус из пяти танковых полков по штатам 1942 года должен был иметь 175 танков (из них 60 % средних), 90 орудий и минометов (в том числе ПТО) и 8 установок БМ-13. В реальности же 1-й гвардейский мехкорпус имел лишь 157 танков (105 Т-34 и 52 Т-70); нехватка гусеничной бронетехники лишь отчасти компенсировалась наличием в корпусе 61 бронеавтомобиля БА-64.
Командир 1-го гвардейского механизированного корпуса И. Н. Руссиянов.
В отличие от танкового корпуса, механизированный имел не 6, а 10 батальонов мотопехоты (автоматчиков) и по своему составу примерно соответствовал полнокровной немецкой танковой дивизии — превосходя ее в численности личного состава, но значительно уступая в артиллерии. В целом это соединение было значительно более приспособлено для автономных действий в глубине вражеской обороны, нежели танковый корпус того времени. Однако, как это часто случалось в то время, подразделения бригады были далеко не полностью укомплектованы автотранспортом, поэтому часть «мотопехоты» была вынуждена двигаться за передовыми отрядами пешком…
В задачу корпуса входило после прорыва обороны противника на реке Чир (в районе Боковской) к исходу 17 декабря выйти в район села Поповка и Кашары и, взаимодействуя с 18-м танковым корпусом 1-й гвардейской армии, замкнуть кольцо окружения вокруг неприятельской группировки. В дальнейшем, передав позиции стрелковым соединениям, корпус должен был повернуть на юг, выйти в район станицы Милютинская, а на третий день операции овладеть станцией Морозовск и поселком Чернышковский, захватив расположенные здесь аэродромы и перерезав железнодорожную линию Лихая — Сталинград. Корпус получил 2,5 заправки горючего, 3 комплекта боеприпасов и девятидневный запас продовольствия[34].
Следует отметить, что Морозовск и Чернышковский находились в полосе, по плану операции от 2 декабря отводившейся для правой группы 5-й танковой армии. Отсюда видно, что на участие этой армии, скованной боями на нижнем Чиру, в операции «Малый Сатурн» расчета не делалось. Можно добавить, что в составе танковых войск этой армии (1-й механизированный корпус, входивший в правую группу) на 13 декабря числилось 200 танков — 114 Mk III «Матильда», 77 Mk II «Валентайн», 2 «тридцатьчетверки» и 7 Т-70, а вдобавок к ним — 108 БА-64[35].
33
Главное автобронетанковое управление. Люди, события, факты в документах. Книга II. 1940–1942. М.: ГАБТУ МО РФ, 2005. Стр. 382–383.
34
И. Н. Руссиянов. В боях рожденная. М.: Воениздат, 1982, стр. 145; Д. Д. Лелюшенко. Москва — Сталинград — Берлин — Прага. Записки командарма. М.: Наука, 1975, стр. 165.
35
Танковые войска левой группы (1-й танковый корпус) в отчете о действиях танковых войск Юго-Западного фронта в декабре 1942 года не учитываются и не упоминаются вообще. Возможно, они находились в оперативном подчинении Сталинградского фронта как действовавшие на котельниковском направлении. Всего в 1-м танковом корпусе на 29 ноября имелось 146 танков (5 КВ, 75 Т-34, 66 Т-70). См.: На флангах Сталинграда. Военная летопись, № 2-2002, стр. 52. Характерно, что на 29 ноября в 8-й гвардейской и 216-й танковых бригадах 5-го механизированного корпуса еще насчитывалось 38 танков КВ и 51 Т-60/70. Возможно, эти машины были потеряны в боях с 48-м немецким танковым корпусом в первой половине декабря — либо переданы в состав 1-го танкового корпуса.