На левом фланге, где 6-й гвардейский кавкорпус к 8 февраля оказался втянут в бои с отходящими остатками 298-й и 320-й пехотных дивизий противника, командарм, следуя указаниям штаба фронта, решил использовать неприкрытый фланг дивизии СС «Лейбштандарт» и отправить корпус в глубокий рейд в обход вражеской обороны с задачей «прорваться в полосе действий 6А (на участке 350 сд) и, следуя по маршруту Андреевка, Бол. Гомольша, Тарановка, отрезать противнику пути отхода на Харьков в юго-западном и западном направлениях»[102]. Дерзкие действия кавкорпуса на фланге 3-й танковой армии явились одним из ключевых факторов в достижении целей, поставленных командованием фронта.
Таким образом, в ходе операции штаб и командующий 3-й танковой армией не только надежно обеспечили свои фланги и стыки с соседями хорошо организованной подвижной обороной, но и сами воспользовались упущениями противника в обеспечении флангов своих соединений.
Захват и удержание оперативно-стратегической инициативы, безусловно, является краеугольным камнем в обеспечении успеха глубоких маневренных операций, проводимых подвижными танковыми и механизированными соединениями.
Действия 3-й танковой армии в операции «Звезда» представляют хороший пример владения такой инициативой, пресечения попыток противника ее перехватить и навязывания ему своих действий, как в полосе наступления армии, так и в масштабах фронта. Достигнуто это было прежде всего за счет разработки четкого, всесторонне продуманного плана ведения боевых действий и следования ему на всех этапах операции.
Большое значения имела также отработка вопросов взаимодействия частей и соединений разных родов войск в ходе наступления. Штаб армии сумел предугадать возможные варианты действий противника и противопоставить им заранее продуманные и подготовленные меры противодействия, сохранив тем самым возможность вести сражение по собственному сценарию. При этом обеспечивались и скрытность действий армии, и оперативная внезапность.
Хотя общие цели наступления армии и фронта были противнику достаточно очевидны, Рыбалко удалось ввести в заблуждение неприятельское командование относительно своих тактических замыслов и реального состояния вверенных ему сил и средств. До самого последнего момента штаб 2-го танкового корпуса СС был уверен, что 3-я танковая армия обладает подавляющим превосходством в танках и постоянно получает свежие подкрепления, благодаря чему может постоянно увеличивать интенсивность боевых действий во всей полосе своего наступления.
Совершенно внезапным оказался рейд 6-го гвардейского кавкорпуса южнее Харькова. Корпус был обнаружен противником вблизи Мерефы и Новой Водолаги как раз в тот момент, когда в эти населенные пункты должны были перемещаться ввиду приближения линии фронта и угрозы обхода штабы 2-го танкового корпуса СС и армейской группы Ланца. Блокирование этого прорыва потребовало от немецкого командования напряжения всех наличных сил и срочного привлечения последних наличных резервов, лишая тем самым всю группировку шансов на удержание города.
Таким образом, несмотря на сосредоточение против армии Рыбалко максимально возможного количества подвижных резервов, имеющих перевес в отдельных видах вооружений (танках и авиации), немецкое командование было вынуждено постоянно отступать, сокращая линию обороны. Именно активные действия
3-й танковой армии обеспечили выполнение задачи операции соединениями фронта — находясь под угрозой глубокого обхода и окружения, вражеская группировка, несмотря на строгий личный приказ главнокомандующего, отказалось от удержания Харькова и его окрестностей, отступив в западном направлении.
Изучение опыта действий 3-й танковой армии в Козельской операции показало, что штатная структура штаба танковой армии, созданная при формировании, не позволяет эффективно управлять войсками в сравнении с управлением полевой (общевойсковой) армии. Для устранения этого недостатка в январе 1943 года штаб армии Рыбалко был переведен на штат полевой армии. Ввиду участия армии в цикле наступательных операций переход на новый штат затянулся и полностью был завершен лишь к концу марта. При этом сказывался недостаток подготовленных для штабной работы офицеров. Отрицательно сказались на работе штаба и многочисленные кадровые перестановки, происходившие в этот период. Так, с 14 января по 24 февраля 1943 года на должности начальника штаба армии побывали последовательно пять человек.