Это уже было слишком. Хозяин вышел из себя:
— Катитесь к черту, коли у вас нет денег, — закричал он, — высокопарные речи мне ни к чему!
Мария оказалась свидетельницей этого разговора и пожалела позднего посетителя. Она подумала, насколько малоприятно, если тебя, голодного и усталого, вышвырнут в такой поздний час в холодную ночь, и попросила хозяина все-таки оставить незнакомца: она оплатит счет из своих маленьких сбережений, если у гостя нет денег. Хозяину это не понравилось, но отказать было неудобно. Он приказал накрыть незнакомцу стол, налить вина и предоставить скромную комнату.
Зальцбургский врач, казалось, и в мыслях не держал поскорее съехать из гостиницы. Целый день он слонялся по городу, быстро обзавелся друзьями, а вечером сидел вместе с ними и весело попивал вино, однако не собирался оплачивать уже весьма значительный счет. Хозяин начал тревожиться за свои деньги и мрачнел все больше и больше. Из-за его плохого настроения в первую очередь страдала Мария. Последнее время ей трудно жилось в этом доме, но все-таки она с тяжелым сердцем думала о дне, когда придется его покинуть.
В конце концов она не выдержала и поделилась своим горем с Йозефом. Молодой человек обнял ее, стал утешать и подбадривать. И случайно получилось так, что именно в эту минуту хозяин проходил мимо и застал их врасплох. Он как раз шел в комнату зальцбургского врача, чтобы предъявить нежелательному постояльцу счет. Увидя Марию в объятиях сына, он чуть не лопнул от злости и заорал:
— Хватит, я сыт по горло! Собирайся и проваливай отсюда! Только сначала оплати мой счет, по которому честный постоялец еще ничего не заплатил.
И не менее грубо напустился на сына:
— Вот так, молодчик, одно дело сделано! Теперь второе! Черт побери, ты, миленький, перехитрить надеешься меня! Марш отсюда, надень воскресный костюм, отправляйся к хозяину «Лозы» и проси руки девчонки, которую я тебе предназначил.
Хозяин только что не лишился речи, когда его Йозеф — тихий, спокойный Йозеф! — решительно заявил, что коли Мария должна покинуть дом, то он уйдет вместе с ней. Тут хозяин вообще потерял рассудок, стал жадно хватать воздух, а когда, наконец, пришел в себя, начал драть глотку, да так, что его слышно было во всем доме. Внезапно отворилась дверь комнаты, в которой, жил Парацельс, и врач подошел к спорящим.
— Ладно, ладно, — сказал он, успокаивая разбушевавшегося хозяина, — к чему такое упорство! Отдайте наконец юноше красивую девочку! Она возместит ваши потерянные деньги усердием и сноровкой.
Вот этого ему говорить было бы не надо! Теперь злоба хозяина обрушилась на постояльца, и он запретил гостю как-либо вмешиваться в свои домашние дела.
— Все, чего мне не хватает, так это чтобы каждый приезжий указывал, что я должен и чего не должен делать!
И хозяин кричал и бушевал, пока не задохнулся и не побагровел: с ним чуть не случился удар. В конце концов он отдышался и выпалил:
— Впрочем, милейший, лучше заплатите по счету, иначе вам придется немедленно покинуть мой дом, как и этим неизвестно отчего лишившимся разума олухам.
Парацельс только улыбнулся, пропустил это требование мимо ушей и спокойно объяснил, что хозяин, видимо, не слышал о познаниях знаменитого врача в алхимии. Поскольку по всем признакам он и не думал платить, Мария вытащила свои наличные деньги, чтобы уплатить его долг. Но тут Парацельс остановил девушку, полез в карман, подал хозяину медный пфенниг и с едкой усмешкой сказал:
— Раз уж для вас, дружище, деньги важнее всего, я дам вам задаток. Остальное получите позже.
Как только хозяин увидел пфенниг, он, задыхаясь от гнева, швырнул его под ноги гостю.
— Как? — заорал он. — Это вы называете задатком? Вы должны мне много золотых дукатов и хотите заменить их жалким пфеннигом? Вы просто бесстыжий враль и хвастун, бездельник, которого надо посадить под замок. Вы с таким же успехом можете превратить этот пфенниг в золото, как мой сын когда-либо получит в жены эту девчонку. Это мое последнее слово.
— Хотите пари? — спокойно спросил Парацельс. — Ваше слово в самом деле последнее? Верно?
— Так же верно, как то, что я здесь стою, — воскликнул, скрипя зубами, хозяин.
— Тогда поднимите хотя бы один раз этот пфенниг и внимательно посмотрите на него! — возразил постоялец и ободряюще улыбнулся молодым людям.
Хозяин нагнулся и поднял пфенниг. Когда тот оказался у него в руке, он побледнел как полотно и задрожал всем телом. Это была тяжелая золотая монета!
— Полагаю, мы в расчете, — смеясь сказал Парацельс, — и вам больше ничего от меня не надо? Но теперь сдержите свое слово и благословите ваших детей! Сохраните золотую монету на память обо мне!
Парацельс дружески кивнул влюбленным, взял свою котомку и покинул гостиницу. Потрясенный до глубины души хозяин молча пристально смотрел ему вслед. Молодые люди были на седьмом небе.
Хозяин гостиницы долго разглядывал волшебный золотой пфенниг, который держал в руке. Наконец, он благоговейно поцеловал его. Ему пришла в голову странная мысль, что отныне эта золотая монета — залог изобилия золота в его доме, и от избытка чувств он сначала обнял счастливую Марию, потом сына уже и теперь словечка не сказал против их женитьбы.
Весть о волшебном пфенниге в «Черном орле» с быстротой молнии разнеслась по городу. Каждый вечер в трактире было полно гостей, все хотели посмотреть на золотой пфенниг и услышать его историю. Дела хозяина шли блестяще, поскольку его мечта стала явью: с золотым пфеннигом в дом пришло много денег. Каждый раз, когда он доставал и показывал гостям золотую монету, он с любовью гладил ее и перед тем, как спрятать, целовал свое волшебное сокровище. Вскоре трактир стали называть «Береги пфенниг».
Над входом в дом по Адлерштрассе, так теперь называется эта улица, со временем была нарисована картина, на которой изображено превращение пфеннига в золотую монету. Подпись под картиной гласит:
Мохнач-Космач
В 1444 году состоялась печально известная битва под Варной, когда туркам удалось чуть не наголову разбить христианское войско. Среди тех немногих, кто остался в живых, был один ландскнехт по имени Георг Тальхаммер. Спасся же он только потому, что были у него быстрые ноги, благодаря которым он и сумел убежать от своих свирепых преследователей и укрыться в густом-прегустом лесу. Падая от усталости, забрался он подальше в кусты, притаился там и принялся размышлять о своем положении. Бедняга понимал, что ничего хорошего ему ждать не приходится. Что ж хорошего, когда ты сидишь один-одинешенек в диком лесу, да еще и турки в любой момент тебя выследить могут? Без языка, без денег, чужой и никому не нужный, как тут найти себе пропитание и крышу над головой? Еще немного, и наш храбрый вояка расплакался бы от отчаяния, как малое дитя.
Но тут откуда ни возьмись как из-под земли вырос перед ним какой-то незнакомец — сам худой, нос крючком, а глаза — колючие-преколючие. Ландскнехт тут же забыл о своих мрачных мыслях, и рука сама потянулась к оружию — так просто его не возьмешь, он готов был биться не на жизнь, а на смерть.
— Ну-ну, полегче, дружок! — обратился к нему незнакомец. — Тебе нечего меня бояться. Я ведь хочу тебе помочь добраться до дому живым и здоровым. Больше того. Я хочу дать тебе много-много денег и всякого добра, чтобы ты жил себе припеваючи и ни о чем не беспокоился. А за это мне надо от тебя только одно — когда ты умрешь, я заберу себе твою душу.