Возможно, упразднение Ивангорода было связано с тем, что он превратился в крупный железнодорожный узел, и даже большой промышленный город, и всё это мешало крепости. Но, тем не менее, ещё в прошлом году спохватились, начав спешно восстанавливать и приводить в порядок обветшавшие укрепления. Очевидно, командование что-то предчувствовало. Комендантом крепости был назначен энергичный полковник Шварц Алексей Владимирович. Личность довольно примечательная, Самсонов был немало наслышан о нём, как герое обороны Порт-Артура, даже попадались какие-то его статьи в военных журналах. Но лично он с ним знаком не был, поэтому рассчитывать на снисхождение особо не стоило.
Поздоровались, представились. Самсонов даже немного замялся, не зная, как бы поделикатней подступиться к этому человеку.
– Алексей Владимирович, я к вам с необычной просьбой. Можно сказать, вы моя последняя надежда.
– Чем смогу, помогу, Александр Васильевич. – Ответил Шварц. И, уловив нерешительность в голосе генерала, добавил. – Я не буду сидеть, как собака на сене, на крепостном имуществе, если вы об этом. Мне очень хорошо известно, что некоторые вещи гораздо важнее в определённый момент в поле, чем в крепостях.
– Ваша проницательность делает вам честь, Алексей Владимирович. – Обрадованно удивился Самсонов. – Перейду тогда сразу к делу. Мне очень нужны ружья-пулемёты системы Мадсена, которые, как я узнал, хранятся на складах наших крепостей, даже не числясь при этом на вооружении.
– Да, есть такие. Зачем они вам, Александр Владимирович? Патроны для них уже не производят, а старые залежи, пригодные к употреблению, невелики.
– Всё дело в том, что у нас сейчас складывается очень напряжённая обстановка на границе. Кавалерия с трудом справляется с выполнением своих задач, и эти лёгкие пулемёты им очень помогут. Разумеется, если есть к ним патроны хотя бы на первое время. Потом ситуация изменится, и думаю мне удастся найти выход. Я отправил уже запрос Жилинскому, но боюсь он загружен работой, и даже если даст ход моей просьбе, то пока она пройдёт через верх, потеряем много времени. А ложка дорога к обеду, сами понимаете.
– Ещё как понимаю. – Горячо поддержал Шварц. – А сами, как думаете, Жилинский даст ход прошению?
– Жилинский точно даст. Вопрос только в том, когда. А вот, что произойдёт выше, этого я вам сказать уже не могу. А обманывать не буду.
– Спасибо за откровенность. – Ответил Шварц. – Думаю, я смогу вам помочь. Сколько вам нужно этих пулемётов по минимуму и на первое время?
Самсонов задумался, понимая, что просить надо больше, потому что дадут всё равно меньше. Но со Шварцем, который ему даже по телефону нравился деловой манерой общения, хитрить не хотелось:
– Пятьдесят штук меня пока вполне устроит. Что для этого нужно?
– Думаю смогу вам вполне безболезненно выделить это количество. А чтобы эта передача имела хоть какую-то видимость законности для бюрократов, вы напишите мне официальную просьбу, ссылаясь на запрос Жилинскому. Я просьбу удовлетворю под личную ответственность. А когда придёт подтверждение от командующего, то я приложу его к вашей бумаге. Ну, а если не придёт, думаю, ничего страшного не случится. Война ещё и не такое списывала.
– Вы мне очень помогли, Алексей Владимирович. Даже и не знаю, как благодарить. – Обрадовался Самсонов.
– Не за что. Я уверен, что вы бы тоже помогли мне, в случае необходимости.
– А что у вас с патронами? Остались?
– Я прямо сейчас не могу вам сказать, но наверняка есть пригодные для использования. Где-то я их видел в документах. Посмотрю по старым нормам, сколько там положено было, и выдам в двойном размере. Если найду, конечно, нужное количество. Если нет, то уж не обессудьте.
На том и попрощались. Самсонов тут же составил бумагу, расплывчато формулируя, куда конкретно ему нужны пулемёты – для мобильных частей. Потом задумался, как забрать груз. До Ивангорода больше ста вёрст. Гонять туда телегу долго. Пытаться забрать поездом, вообще может затянуться ещё больше. Железные дороги забиты эшелонами с прибывающими войсками и прочим имуществом. И если отправить в ту сторону людей с возвращающимся из Варшавы пустым поездом ещё можно было, то вот найти свободное место для груза и людей в попутном эшелоне в сторону Варшавы будет очень трудной задачей. А вклиниться в расписание с отдельным составом, или хотя бы прицепным вагоном, тоже проблема. И тогда у Самсонова мелькнула мыль про речной транспорт. Насколько он помнил, в распоряжении округа была небольшая речная флотилия, которая пока вряд ли задействована в активных действиях. Поэтому он вызвал к себе начальника военных сообщений, и, вручив ему прошение к коменданту Ивангорода, попросил изыскать способ доставить груз как можно скорее в Варшаву. От Варшавы же на север железная дорога свободна. Во всяком случае, движение по ней скоро должно оказаться целиком под контролем армии, и найти способ доставить пулемёты поближе к Макову, куда перебазируется Пятнадцатый авиаотряд, будет проще. Хотя, надо будет поменять место дислокации и авиаотряда. Например, в Цеханов, оставив его таким образом у железной дороги. В качестве напутствия для начальника военных сообщений рекомендовал задействовать речной транспорт, но если найдёт возможность сделать это быстрее, то он возражать не будет.
Когда остался один, то снова отправился к Орановскому, чтобы тот выяснил, не убыл ли ещё авиаотряд, а если убыл, то чтобы отправил ему вслед гонца с приказом найти и оборудовать себе место недалеко от Цеханова. И чтобы они обязательно доложились после того, как прибудут на место. Начштаба возражать не стал, поскольку уже понял ориентированность командующего на железную дорогу, и в целом разделял его подход. Обещал всё устроить.
Вернувшись к себе, Самсонов застал в приёмной Федосеева, начальника управления почт и телеграфов. По всему было видно, что внушение на него подействовало, и ему уже было что рассказать. Прошли в кабинет. И действительно, в Варшаве нашлись магазины, где можно взять провода для телефонов, а в пригороде обнаружилась небольшая электротехническая фабрика, изготавливающая кроме всего прочего и провода. И тут Самсонов, уже собравшийся было отправить команды солдат для изъятия стратегического товара по выявленным адресам, задумался. Что он делает? Понятно, что хозяевам будут выданы долговые расписки. Но они будут погашены только после войны. Это формально. Но он-то знал, этого «после» вообще не будет. Должно не быть. Теперь здесь есть он, претерпевший странные метаморфозы, и есть надежда, что в каком-то виде Россия уцелеет, и будет платить по своим долгам. В том числе и простым людям, у которых она что-то взяла. Вот вломятся его солдаты на фабрику, по сути, отнимут провода у хозяина. Каков бы он ни был, но на него работают люди, получают зарплату, на которую кормят свои семьи. А зарплата эта берётся в первую очередь с того, что продаются товары, которые производятся. И если он отнимает эти товары за бумажку с подписью, то зарплату они не получат. И что они тогда сделают? Или не выйдут на работу, или, того хуже, устроят стачку. Возможно с политическим подтекстом, провозглашая лозунги, начиная от «долой царя», и кончая «бей русских». И это в то время как армия будет сражаться на фронте. Выходит, он своими руками создаст дополнительные очаги недовольства, а то и зачатки революции. Значит, надо снова звать казначея, и выдавать деньги. Самсонов даже не сомневался, что о его тратах скоро будет известно и Жилинскому, и выше. Но по большому счёту, это пока мелочь – выплата рабочим на железной дороге. Когда про неё узнают, то, скорее всего даже не подадут виду. А вот то, что он начнёт скупать провода, уже насторожит, и заставит присмотреться. Да и казна армейская действительно не бездонная. И кто будет договариваться о цене? Понятно, что цену можно сбить, особенно за оптовую покупку. Но если пустить на это дело Федосеева, то можно даже не сомневаться, что часть денег неизбежно прилипнет к его пухлым ладошкам, а общая сумма может оказаться очень внушительной. Назначить кого-то другого? Кого? Человек должен не только разбираться в предмете покупки, но ещё и быть кристально честным. Такие наверняка есть, но он их не знает, а в душу ни к кому не влезешь. Самому поехать по магазинам и торговаться там? Дело даже не в престиже мундира, а во времени, которого всё же немного, а других дел куча. Вот уедет он, а тут «немцы пришли». Где генерал, спрашивают. А им в ответ – провода торгует у Изи Рабиновича.