На следующей он не допустит таких огрехов.
К счастью, читаури были готовы выполнить свою задачу. С подкреплением и опытом, полученным в предыдущей битве (который благодаря коллективному разуму сразу передался всем воинам), читаури налетели на Денегар, как рой личинок на мертвое тело. Планета пока не умерла, но осталось ей совсем не долго.
Танос наблюдал за ходом битвы из безопасного места – с борта «Санктуария», который Ча отвел на более высокую орбиту вне зоны поражения ракет. Фиолетовый безумец стоял на капитанском мостике, сцепив руки за спиной, и наблюдал за медленным вращением планеты, иногда как будто замечая отблески взрывов на поверхности.
– Они могли бы выжить, Ча, – процедил он сквозь зубы. – Половина из них могла бы выжить! Могла бы процветать! Рождать новые поколения! Черт возьми, Ча, почему они не хотят жить?! – Танос ударил кулаком по закаленной кристальной панели большого лобового иллюминатора. – Почему?
– Нам не дано знать замысел вселенной, – ответил Ча. – Мы можем только идти ее путями.
– Я продолжу идти этим путем, – яростно прорычал Танос, и от его дыхания на иллюминаторе образовалось запотевшее пятно. – Пока в нем не отпадет необходимость. Отправь на поверхность шаттл с «уборщиками», пусть соберут все, что может нам пригодиться.
Ча кивнул и повернулся на каблуках.
– Ах да, Ча...
– Что?
– Я устал бороздить космос на этом чудесном грузовом судне. Посмотри, нет ли там неповрежденного боевого корабля, который можно присвоить.
* * *
Когда они добрались до третьей планеты, Вишалаи, и обратились к ней с той же речью, молва уже разнеслась. Пришел Безумный титан Танос, военачальник Танос. На краю планетной системы их встретили маневренные артиллерийские военные корабли. Танос надеялся, что кровопролития на Фенилопе и Денегаре послужат предупреждением для других планет, наведут на мысли о том, что лучше прислушаться к его совету.
Но если судить по военным кораблям, которые мелькали на радарах дальнего действия... то этого, видимо, не случилось.
Новым «Санктуарием» назначили целый и невредимый военный корабль, который не поднимался в воздух при битве на Денегаре. Сидя в командирском кресле, Танос наконец чувствовал: у него есть все, что нужно для исполнения своей воли.
– Внимание, «Санктуарий», – раздался голос на частоте, открытой для связи. – Это корабль службы безопасности военно-морского флота Ее Величества Кат’Ар «Вершительница». Удалитесь, или мы откроем огонь.
Танос вздохнул. Другой сидел слева от него, Ча справа. Танос помахал рукой в воздухе, будто разгоняя неприятный запах.
– Убейте их, – сказал он, – а потом посмотрим, не согласится ли Ее Величество Кат’Ар обсудить кошмары, которые грозят ее народу.
Танос посмотрел на голограмму, которая показывала, как левиафаны выплыли из-за «Санктуария» и врезались в «Вершительницу». По большей части эти огромные существа состояли из живой плоти, а значит, не отражались на большинстве обычных датчиков. В космических битвах они, пожалуй, были самым совершенным невидимым оружием.
Левиафаны быстро лишили королевский корабль возможности действовать и теперь вспарывали его обшивку. В космос летели тела. Другие корабли королевского флота спешили им на помощь, но фотонные пушки «Санктуария» отгоняли их, задерживая до тех пор, пока левиафаны смогут вступить в новый бой.
– Слишком просто, – пробормотал Танос.
– Может быть, легкость нашей победы заставит королеву Кат’Ар нас послушать, – предположил Ча. – Воспринять твои слова всерьез.
– В этой ситуации мне нравится твой оптимизм, но, боюсь, он необоснован. Тот, кто начинает с демонстрации силы, вряд ли собирается слушать нас с открытым сердцем. Подготовь войска к зачистке планеты. – Танос поднялся со стула. – Я буду в своей каюте. Позови, если королева решит попросить меня о пощаде.
* * *
Королева вскоре действительно вышла на связь и попросила о пощаде. Танос объяснил, в чем его милосердие: убить половину ее подданных. И ее саму.
– Вы, должно быть, с ума сошли, – ответила голографическая проекция Таносу, который рассматривал правительницу с вялым спокойствием змеи под полуденным солнцем. На планете жил вид двуногих существ с характерным наростом на лбу, который начинался ниже линии волос и спускался почти до глаз. Это зрелище завораживало.