А еще вдохновляли.
– Мы слишком старательно зачищали планеты, – сказал Танос однажды, когда они с Ча мчались среди планетных систем. Его приемные дети отправились на планету Зеоберей, которая как раз подходила для глобальных изменений по плану Таноса. – Если на планете найдется хоть один житель, который верит в нашу миссию, его стоит спасти и использовать в своих целях.
– Так что же... на этот раз массовых убийств не будет? – спросил Ча, слишком заметно воодушевившись.
– Наши нападения обеспечили нас ресурсами, которых хватит еще на сотню лет. Возможно, стоит попробовать установить равновесие в мировом масштабе.
Ча приподнял бровь.
– Танос готов проявить милосердие?
– Милосердие особого рода, – с упреком проговорил Танос. – Дисбаланс все еще существует. Пока хватало того, что мы превращали планеты в братские могилы, но настало время более рассудительно приниматься за зачистки. Раньше безопаснее было не оставлять в живых никого, чтобы нам не пытались отомстить. Но теперь... теперь пора попробовать кое-что новое. Мы запустим протокол, согласно которому должны были развиваться события на Титане: умерщвление половины населения каждой планеты. И когда эти планеты оправятся от потерь и восстановят баланс, они наглядно покажут другим, что наш метод решения проблемы перенаселения эффективен.
Ча обдумал слова Таноса.
– При этом нам следует уничтожать боевой потенциал местных армий, – заметил он. – Иначе придется прикрывать себя с тыла.
Танос довольно усмехнулся.
– Какой прагматичный подход от идеалиста. Я еще смогу обратить тебя в свою веру, Ча.
* * *
Танос и его армия приближались с той стороны, откуда крошечная планета Зеоберей казалась блестящей зелено-голубой жемчужиной на черном бархате беззвездной туманности. Корабли вошли в систему Кремниевой звезды, из двадцати планет которой только одна была обитаема.
Зеоберей. Дом трех миллиардов разумных существ. И через несколько поколений они все погибнут, если не подчинятся Таносу.
Они не подчинились.
Он напал.
Танос наблюдал за штурмом из большого иллюминатора, как делал это и прежде. Отсюда взрывы и огни казались световым шоу: на поверхности то тут, то там загорались желтые и оранжевые вспышки. Ядерные удары взрывали побережье, окатывая, как лавой, близлежащие полоски суши.
Танос оценил свои военные схемы и понял, что они не нуждаются в доработке. Войска планеты Зеоберей не предприняли ни одного шага, ни одной контратаки, которых бы Танос не ожидал. Исход был предрешен. И Танос, к своему изумлению, понял, что в самом разгаре битвы... ему стало скучно.
– Когда геноцид успел стать рутиной? – спросил он Ча.
Стоявший неподалеку у небольшого голографического проектора, который передавал данные от левиафанов, Ча поднял взгляд.
– У тебя появились какие-то сомнения, Танос?
– А что, если да?
Ча щелкнул языком и дернул кончиками своих заостренных ушей, как он обычно делал, когда глубоко о чем-то задумывался.
– Массовый геноцид – это чистое зло, – сказал он наконец. – Только если он не служит великому благу. Но к победе ведет множество путей. Всегда можно выбрать другой.
Танос фыркнул.
– Меня не интересует как таковая победа. Я просто хочу помочь.
Ча сжал губы и всем лицом выразил беспокойство.
– Я знаю, к чему ты клонишь. Ты же знаешь, мне не нравится, когда ты сам вместе с читаури идешь в бой. Это опасно.
– Дистанция между мной и самим сражением опаснее. Она может вырасти и превратиться в дистанцию между мной и нашей конечной целью. Мне нужно на себе чувствовать, каково это, Ча. Мне нужно своими глазами видеть разрушения и опустошение. Так же, как и на Титане. Чтобы подпитывать решимость. Чтобы напоминать себе, за что мы боремся.
Ча посмотрел на голограмму и кивнул сам себе.
– Ну что ж. На западном континенте только что зачистили определенную область. Можешь...
– Не то. Мне, как и всегда, нужно видеть страдания. – Танос понял, что картина зачистки, оставшаяся от штурма читаури, ничего в нем не пробудит. С тем же успехом можно было смотреть на результат работы хирурга. По шрамам и швам после операции ничего толком не разберешь. Чтобы понять, как работает медик, нужно смотреть, как врач орудует скальпелем во внутренних органах и разливах крови.
– Иначе нет смысла, раз я сам ничего не испытаю, – объяснил он Ча.
Танос вспомнил события перед схваткой на борту «Кровавой Эдды». Вспомнил, как собственными руками пытал и убивал Ватлауса. Вспомнил, как кровь асгардца липкой и скользкой жижей обволокла пролившие ее пальцы.