Может, он и правда ничего особенного не достиг? Может, он проиграл в погоне за величием и не поднялся выше середнячка? Кто он, Танос: спаситель или просто агрессивный завоеватель, который безо всякой высшей цели путешествует по галактике и забирает то, что хочет?
Сказитель провел посохом по широкой дуге.
– Я поставил тебя в тупик, Танос?
Танос промямлил что-то невнятное. Сказитель предложил перекусить, пока его гость размышляет.
Танос подумал.
– Откуда у тебя свежая пища? Ведь во всей Келдимовой Скорби нет ничего живого.
– У меня под этим зданием гидропонный сад, – объяснил Сказитель. – Если хочешь, покажу.
Танос понял, что хочет еще о многом расспросить хозяина. Заодно и подумает, какую же историю из жизни подарить Сказителю.
– Как тебе удается жить тут одному, в полной изоляции, и не сходить с ума?
– О, иногда я схожу с ума! – искренне признался Сказитель бодрым тоном. – Раз в несколько лет я ненадолго теряю рассудок.
– А потом?
Сказитель одарил Таноса широкой улыбкой.
– А потом я его нахожу.
– А как ты отдыхаешь? Как учишься новому?
Сказитель постучал по виску.
– Ты забываешь, я – нет. Я помню все, что когда-либо видел, слышал или узнавал. У меня в голове почти бесконечный запас данных, которые можно исследовать. Я постоянно ищу новые связи и закономерности. Если захочу отдохнуть и развлечься, я могу просто вспомнить одну из бесчисленных историй, которыми со мной поделились. – Сказитель посмотрел на Таноса и облизнул губы. – К слову, об историях... Пока ничего не вспомнил? Я-то сам тебя не тороплю. Оставайся здесь, сколько захочешь, я только рад. Но мне кажется, у тебя есть срочные дела.
– Да. Передо мной стоит задача, с которой нужно справиться в ближайшие сто миллиардов лет.
Сказитель не засмеялся и не ответил на шутку даже улыбкой. Напротив, он кивнул с серьезным видом и сказал:
– Что ж, тогда пора начинать рассказ.
Дальше тянуть время было нельзя.
– Я не знаю, что тебе рассказать, – признался Танос. – События моей жизни кажутся мне сейчас уникальными и банальными одновременно. Я всегда был изгоем. Я родился таким, и такое место определило мне общество, а потом к тому же вели мои решения и действия. Я держал высокую планку, верил в самые благородные дела, я пожертвовал всем, чтобы в итоге оказаться здесь. Но теперь все это кажется бессмысленным. Моя миссия настолько глобальна, что даже мой несравненный ум не может ее охватить в полной мере. Мне выпало спасать вселенную от самой себя, но, похоже, весь мир ополчился против меня. – Танос замолчал, ожидая, что Сказитель его высмеет и прогонит из своего жилища. Но тот посмотрел на него, сложив руки и сказал:
– Понимаю.
– Неужели?
– Ты считаешь, что должен спасти вселенную. Это сложное дело. Кто тебе его поручил?
– Я сам. Я понял то, чего не осознавали другие. И не осознают.
– Ты не все сказал. Ты чего-то не договариваешь.
Вздохнув, Танос рассказал о повторяющемся сне.
– Нельзя спасти всех, – проговорил Сказитель.
– Но кого-то все же возможно.
– Ты думаешь, это больше чем сон?
Громкий смех Таноса заполнил дом Сказителя.
– Нет. Что за глупости? Просто мои собственные размышления преломляются в голове и прямым текстом сообщают то, что мне нужно знать.
– При рождении тебе выпал не лучший расклад, – проговорил Сказитель. – Ты оказался чудовищем, аномалией в мире, где ценили сходство и порядок. Ты усвоил важный урок: тех, кто выделяется, кто может больше других, при любом поводе норовит сбить с ног толпа посредственностей.
– Не все были такими, – сказал Танос, вспомнив слова Гвинт: мы – не наши родители. Мы не боимся и не ненавидим то, что отличается от нас. Он вдруг понял, о чем нужно рассказывать Сказителю. Это было личное, не связанное с войной, смертью и кровью. Это был момент его становления, миг света и любви.
– Я поцеловал женщину, – медленно проговорил он. – Особенную женщину.
Сказитель просиял.
– Так в груди у великого военачальника бьется сердце. Что ж, продолжай.
С тех пор прошло много лет. С какой стороны ни посмотреть, несколько жизней, не меньше. Поначалу Танос сомневался, что сможет четко вспомнить тот поцелуй. На него накатил ужас: титан осознал, что не может вспомнить лицо подруги. Его вытеснил из памяти гниющий призрак из сна, который преследовал его с самого дня изгнания.