— Известно ли вам, что здесь находится Чжоу Бянь? — спросил Чунь-юй.
— Господин Чжоу — знатный человек, — ответил Цзы-хуа. — Он заведует царской прислугой и наделен большой властью. Я несколько раз удостаивался его помощи.
Они беседовали и от души смеялись, как вдруг возвестили:
— Зять повелителя может идти!
Трое мужчин привязали меч к поясу Чунь-юя, надели на него чиновничью шапку и плащ.
Цзы-хуа сказал:
— Вот уж не думал, что буду сегодня свидетелем брачной церемонии. Никогда этого не забуду.
Множество людей шло впереди, освещая факелами дорогу. На протяжении нескольких ли сверкало золото, переливались перья зимородков, нефриты, хрусталь.
Чунь-юй, которого усадили в экипаж, был очень смущен и чувствовал себя крайне неловко. Тянь Цзы-хуа шутил и смеялся, чтобы рассеять его.
Девушки, подружки невесты, отправились вслед за Чунь-юем на колесницах, запряженных фениксами. Доехали до ворот с надписью: «Дворец Совершенствования». Здесь тоже были целые толпы бессмертных фей. Они велели Чунь-юю сойти с колесницы, подняться по ступеням и отдать поклон — совсем как в мире людей. Взвился занавес, за ним оказалась Цзинь-чжи, дочь повелителя, прекрасная, как все бессмертные феи. На вид ей было лет четырнадцать — пятнадцать. Брачная церемония была совершена по всем правилам, как в мире людей. С этих пор Чунь-юй с молодой женой жили в любви и согласии, и слава о них росла с каждым днем; их экипажи и кони, одежды, слуги, приемы уступали только императорским.
Повелитель предложил Чунь-юю вместе с военными отправиться на большую охоту к западу от его владений на горе Чудотворной черепахи. Там были прекрасные холмы, широкие и быстрые потоки, роскошные деревья, множество зверей и диких птиц. Вечером охотники вернулись с большой добычей.
На следующий день Чунь-юй обратился к повелителю:
— В счастливый день встречи ваша светлость упомянули о моем отце. Он был пограничным военачальником и, потерпев поражение, попал в плен к инородцам. Вот уже семнадцать или восемнадцать лет, как нет о нем никаких известий. Если вы знаете, где он, умоляю вас: разрешите мне повидать его.
— Почтенный мой сват служит начальником северных земель, и мы часто получаем от него известия. Но вы можете написать ему, незачем ездить, — ответил повелитель.
Чунь-юй попросил жену приготовить подарки и послал их с письмом к отцу. Через несколько дней пришел ответ. Чунь-юй убедился, что почерк, выражения, наставления, мысли, стиль — все у отца было таким же, как прежде. Отец спрашивал, жива ли его родня и как поживают односельчане; сообщал, что находится далеко, добраться до него трудно. От письма веяло грустью. Отец не разрешал сыну приехать к нему, но обещал, что в «году под циклическими знаками «Дин» и «Чоу» [38]мы свидимся с тобой и твоей женой».
Прочтя письмо, Чунь-юй был очень огорчен и не мог справиться с охватившей его печалью.
Как-то раз жена спросила Чунь-юя:
— Разве вы не собираетесь заняться делами государства?
Чунь-юй ответил:
— Я всегда жил праздно, не привык заниматься делами правления.
— Вы только возьмитесь, — настаивала жена, — я буду вам помогать.
Затем она сообщила об этом своему отцу.
Через несколько дней повелитель обратился к Чунь-юю:
— Мое владение Нанькэ плохо управляется, я уволил правителя. Думаю, что при ваших способностях эта должность для вас даже слишком низка. Собирайтесь в путь вместе с женой.
Чунь-юй с охотой принял приказ, и повелитель приказал придворным собрать Чунь-юя в дорогу. Золото, яшма, парча и вышивки, шкатулки с туалетными принадлежностями, слуги, экипажи, лошади — чего только не было в приданом дочери повелителя! Чунь-юй, смолоду проводивший жизнь в странствиях и приключениях, не смел даже надеяться на такую щедрость и был вне себя от радости.
Перед отъездом он обратился к повелителю:
— Я из военной семьи, плохо разбираюсь в науках и недостоин столь высокой должности; наверное, в чем-нибудь да нарушу государственные законы. Я понимаю, что один не справлюсь, но не желаю сложа руки ждать краха; поэтому я хотел бы заручиться поддержкой мудрых людей. Заведующий царской прислугой, Чжоу Бянь из Иньчуаня, — человек верный, умный, твердый и честный. Он строго следует законам и может быть превосходным помощником. Таков и Тянь Цзы-хуа из Фэнъи, человек чистой души, постигший в совершенстве основы всех законов. Этих двоих я знаю лет десять и ручаюсь, что людям с подобными талантами можно доверить дела правления. Чжоу Бяня я попросил бы назначить цензором Нанькэ, а Тянь Цзы-хуа — ответственным за финансы и земледелие. Быть может, тогда мои начинания будут успешны и не возникнет никакой путаницы в делах правления.