ГУЛЯКА И ВОЛШЕБНИК
В последние годы династии Северная Чжоу [109]и в первые годы династии Суй [110]жил некий Ду Цзы-чунь, молодой гуляка. О своем доме и имуществе он и не думал, жизнь вел праздную и разгульную, пристрастился к кутежам и быстро промотал свои богатства. Родственники отвернулись от Цзы-чуня, потому что он не хотел работать.
Однажды зимой в драной одежде и с пустым брюхом слонялся он по улицам Чанъани; день клонился к вечеру, а Цзы-чунь еще ничего не ел; идти было некуда. У западных ворот Восточного рынка, страдая от холода и голода, он остановился и, взглянув на небо, тяжело вздохнул.
К нему подошел старик с клюкой и спросил:
— Почему ты вздыхаешь?
Цзы-чунь высказал старику свои печали, кляня родственников за бессердечие; и на лице его отразились все волновавшие его чувства.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы жить без нужды? — спросил старик.
— Мне было бы довольно тысяч тридцати — пятидесяти, — отвечал Цзы-чунь.
— Маловато, — заметил старик.
— Сто тысяч.
— Маловато.
— Миллион.
— Маловато.
— Три миллиона.
— Теперь, наверно, хватит, — сказал старик. Он вынул из рукава связку монет и передал ее Цзы-чуню. — Это тебе на сегодняшнюю ночь, а завтра в полдень я буду ждать тебя в подворье персов на Западном рынке. Смотри не опоздай!
На другой день Цзы-чунь пришел в назначенное время. Старик дал ему три миллиона и исчез, не назвав даже своего имени.
Став богатым, Цзы-чунь снова принялся за кутежи, полагая, что дни нищеты больше не вернутся. Он обзавелся добрыми конями, дорогими одеждами и вместе со своими сотрапезниками проводил время в веселых домах, пел и плясал, нисколько не заботясь о будущем.
Через два года деньги кончились. Богатые одежды и резвых коней пришлось продать и заменить их более скромными. Вскоре на смену последнему коню появился осел, а когда и его не стало, пришлось ходить пешком; Цзы-чунь стал беден, как прежде. И снова, не зная, что ему делать, он поплелся к воротам рынка, вздыхая и ропща на свою судьбу. Послышались шаги, появился старик и, взяв Цзы-чуня за руку, воскликнул:
— Что случилось? Ты снова гол и нищ! Скажи, сколько тебе нужно денег, и я помогу тебе.
Цзы-чунь, устыдившись, не отвечал; несмотря на все настояния старика, он лишь смущенно молчал.
— Завтра в полдень приходи на прежнее место, — сказал старик.
Преодолевая стыд, Цзы-чунь явился в назначенный час и получил десять миллионов. Еще до этого он решил изменить образ жизни и, занявшись каким-нибудь делом, превзойти знаменитых богачей древности. Но как только в его руках оказались деньги, он позабыл о своих благих намерениях и, как в былые времена, предался удовольствиям. Прошло года три, и он стал беднее, чем прежде. Однажды на старом месте он опять встретил старика. Не в силах побороть стыд, Цзы-чунь закрыл лицо и хотел удалиться. Но старик ухватил его за край одежды и сказал:
— Худо обернулись твои дела. — Затем дал тридцать миллионов и добавил: — Если это тебя не излечит, значит бедность твоя неизбежна.
Цзы-чунь подумал:
«Я вел беспутный образ жизни, часто бедствовал, но никто из родственников не помог мне. Совсем чужой человек трижды выручил меня из беды; как я смогу отблагодарить его?» И, обращаясь к старику, он сказал:
— Этих денег мне хватит, чтобы заняться достойным делом, обеспечить всем необходимым бедных родственников и выполнить, таким образом, свой долг. Я глубоко вам благодарен, и, как только мои дела наладятся, я сделаю все, что вы скажете.
— Этого я и хотел, — ответил старик. — Устраивай свои дела, сын мой! Мы встретимся в пятнадцатый день седьмого месяца будущего года под двумя можжевельниками, у храма Лао-цзы.
Так как большинство родичей Цзы-чуня жили к югу от реки Хуай, то он купил десять тысяч му плодородной земли в пригородах Янчжоу, возвел там большие дома, а поблизости от главных дорог построил более ста загородных домиков, где и поселил бедных родственников. Устроив брачные дела племянников и племянниц, он перевез на кладбище предков останки родственников, покоившиеся в других местах. Тем, кто помогал ему, он воздал должное, а также свел счеты с недругами. Закончив дела, он отправился к месту встречи со стариком, так как срок уже наступил.
Старец сидел в тени можжевельника. Вместе они поднялись на пик Юньтай, углубились в горы и, пройдя более сорока ли, увидели прекрасный храм, каких на земле не бывает. Сверкающие облака парили над пришельцами, взлетали ввысь испуганные журавли. В среднем зале стоял огромный котел более девяти чи в высоту, в котором варилось снадобье. С одной стороны котел охраняли зеленые драконы, а с другой — белые тигры; красные отблески огня играли на окнах и стенах. Вокруг котла собрались девять фей.