На рассвете Чжан Лао пошел прощаться с Вэй Шу.
— Если соскучитесь, — сказал он, — можете послать старшего брата проведать нас на южный склон горы, где приносятся жертвы небу.
Тут он велел жене надеть бамбуковую шляпу, усадил ее на осла, а сам пошел сзади, опираясь на палку. С тех пор никаких вестей от них не было.
Прошло несколько лет, и вот Вэй Шу как-то вспомнил о своей дочери: может быть, она обнищала и ходит в грязных лохмотьях? Захотел он узнать, что с ней, и велел своему старшему сыну Вэй И навестить сестру.
Добравшись до южного склона горы, Вэй И повстречал там куньлуньского раба, который пахал поле на желтых волах.
— Здесь хутор Чжан Лао? — спросил Вэй И.
Сложив руки в знак приветствия, куньлуньский раб ответил:
— Почему вы, сударь, так долго не приезжали? А хутор отсюда совсем близко, я покажу дорогу.
Вэй И пошел вслед за ним к востоку. Они поднялись на гору, переправились через реку и вступили в край, совсем не похожий на тот, в котором живут простые смертные. Потом снова поднялись на гору, снова перешли реку, и к северу от нее увидели большой дом с красными воротами, с разными пристройками и башнями. Среди пышной зелени пестрели цветы, вокруг было очень красиво. Повсюду летали фениксы, журавли, павлины. Слышались пение и музыка, все радовало слух и взор. Указав рукой на дом, куньлуньский раб сказал:
— Здесь и живет семья Чжан.
Вэй И был потрясен, такого он не ожидал!
Подошли к воротам. Там стоял слуга в красной одежде; низко поклонившись, он провел Вэй И в зал. Его убранство поражало своей роскошью. Вэй И никогда ничего подобного не видел. Воздух был напоен тонким ароматом цветов.
Послышался звон подвесок и браслетов, сначала едва слышный. Он приближался. Вошли две девушки и объявили:
— Хозяин идет.
Затем появилась толпа служанок, одна краше другой. Они выстроились двумя рядами друг против друга, словно собираясь кого-то встречать. И вдруг перед Вэй И предстал человек в княжеской шапке, пурпурном одеянии и красных туфлях. Служанка подвела Вэй И к нему. Человек этот был высокого роста, величественной осанки, с лицом открытым и ласковым.
Вэй И пригляделся, а это, оказывается, Чжан Лао!
— В мире смертных человек мучается словно в огне, — сказал Чжан Лао. — Тоска как пламя охватывает его, и он никогда не может насладиться спокойствием. Хорошо, что вы прибыли сюда, но как же нам развлечь вас? Ваша сестра сейчас причесывается, она скоро выйдет, — поклонившись, он попросил Вэй И сесть.
Через несколько минут вошла служанка.
— Госпожа уже причесалась, — сказала она и повела Вэй И в покои его сестры.
Стропила и балки там были из дерева алоэ. Двери инкрустированы черепашьими панцирями. Оконные переплеты были выложены нефритом. Дверной занавес унизан жемчугом. Каменные ступени прозрачные, гладкие, лазурного цвета, — даже не понять, из чего они сделаны.
А уж таких нарядов, какие были на сестре, Вэй И никогда не видал.
Брат и сестра осведомились о здоровье друг друга, потом она спросила об отце, о матери, и на этом разговор иссяк.
Подали угощение. Блюда были превосходные, самые изысканные, но названий их Вэй И не знал. После трапезы гостя повели спать во внутренние покои. На рассвете следующего дня, когда Вэй И сидел вместе с Чжан Лао, вбежала служанка и что-то шепнула на ухо хозяину. Улыбнувшись, он сказал:
— У нас гость, как же можно оставлять его в одиночестве до самого вечера?! — и, обернувшись к Вэй И, он пояснил:— Ваша сестра хочет прогуляться на гору Пэнлай[115] и просит, чтобы я сопровождал ее. Мы вернемся засветло; вы отдохнете у нас денек. — Поклонившись, Чжан Лао вышел.
Через мгновение в зале появились разноцветные облака, прилетели фениксы, и под звуки чудной музыки Чжан Лао и сестра Вэй И уселись на них. Более десятка сопровождающих оседлали белых журавлей. Священные птицы взмыли в небо и взяли путь на восток. Вскоре они совсем скрылись из глаз. Только в ушах Вэй И все еще звучала нежная музыка.
Служанки наперебой старались услужить гостю. Наступил вечер, послышалась тихая музыка, которая становилась все громче и громче. В комнате появились Чжан Лао и его жена.
— Вы были здесь одни в полной тишине, — сказал Чжан Лао. — Но это — обитель бессмертных, в которую нет доступа простым смертным. Судьбою вам было предназначено попасть сюда, но жить здесь нельзя. Завтра нам придется проститься.
Когда пришла пора расставанья, сестра Вэй И снова вышла к нему, чтобы передать привет родителям.
— Мы так далеки от мира людей, что писем не пишем, — сказал Чжан Лао. Он вручил Вэй И четыреста лянов[116] серебром и еще дал старую бамбуковую шляпу, сказав при этом: