Сай Хун привел Сянь-кэ к себе домой, поставил перед ним богатое угощение. Когда совсем стемнело, он сказал Сянь-кэ.
— Ваш дядя Лю Чжэнь перешел на службу к мятежникам, и за это он и его супруга были казнены императором. У-шуан забрали в императорский гарем.
Жалобные крики и рыдания Сянь-кэ растрогали даже соседей.
— Китай так велик, а у меня во всей Поднебесной нет ни одного родственника. Не знаю, где мне приклонить голову, — сказал он, немного придя в себя, и спросил: — Кто же еще из старых слуг остался жив?
— Только Цай-пинь, служанка У-шуан, — ответил Сай Хун, — сейчас она в доме воеводы Ван Суй-чжуна, что служит в личной охране императора.
— У-шуан повидать, конечно, невозможно, — сказал Сянь-кэ, — но если я увидел хотя бы Цай-пинь, то умер бы спокойно.
Ван Сянь-кэ отправился к Ван Суй-чжуну и попросил его принять солидный выкуп за служанку Цай-пинь. Он рассказал все, что произошло с его дядей, и выразил желание исполнить последний долг племянника перед покойным.
Ван Суй-чжун оказался очень отзывчивым. Он был растроган рассказом Ван Сянь-кэ и согласился исполнить его просьбу.
Сянь-кэ нанял дом и поселился в нем вместе с Сай Хуном и Цай-пинь.
Сай Хун часто говорил ему:
— Вы уже взрослый человек, надо вам искать службу. Зачем же проводить время в горести и скорби?
Согласившись с ним, Сянь-кэ снова обратился за помощью к Ван Суй-чжуну; тот рекомендовал его правителю столичного округа Ли Ци-юню. Благодаря происхождению и рангу Сянь-кэ Ли Ци-юнь назначил его начальником Фупина[226] и смотрителем почтовой станции в Чанлэ.
Месяц спустя пришло известие о том, что дворцовые гонцы везут тридцать женщин из императорского гарема в императорский мавзолей для подготовки к обряду «обметания могил»[227]. Когда девять крытых войлоком экипажей прибыли на станцию Чанлэ и женщины стали выходить из них, чтобы заночевать здесь, Ван Сянь-кэ сказал Сай Хуну:
— Я слышал, что почти все наложницы императора, которых выбрали для этой поездки, — родом из знатных семей. Может случиться, что и У-шуан здесь. Нельзя ли узнать об этом?
— У императора несколько тысяч наложниц, — возразил Сай Хун, — разве можно среди них найти У-шуан?
— Все-таки пойди, — настаивал Сянь-кэ.
Он приказал Сай Хуну надеть форму станционного слуги и кипятить чай перед занавесом; дал ему три тысячи медных монет и сказал:
— Занимайся чаем и ни на минуту не оставляй этого дела. Но если что-нибудь вдруг заметишь, немедленно беги сообщить мне.
Сай Хун согласился и ушел. Женщины находились за занавесом, и увидеть их было невозможно, только слышна была их болтовня. Поздней ночью все стихло; люди улеглись спать. Сай Хун вымыл посуду, задул огонь, но не смел ложиться. Внезапно из-за занавеса послышался голос, прерываемый рыданиями.
— Сай Хун, как ты узнал, что я здесь? Здоров ли молодой господин?
— Он начальник этой станции, — ответил Сай Хун. — Догадываясь, что вы можете оказаться сегодня здесь, он приказал мне приветствовать вас.
— Я не могу долго разговаривать с тобой, — сказала У-шуан, — завтра после моего отъезда у дверей северо-восточной комнаты, под красной подушкой, ты найдешь письмо для твоего господина.
Сказав это, У-шуан отошла. За занавесом раздались шум и возгласы:
— Ей дурно!
Дворцовый курьер побежал за лекарством. Оказалось, что У-шуан упала без чувств.
Сай Хун поспешил сообщить обо всем Сянь-кэ; тот в тревоге спросил:
— Как бы мне хоть разок взглянуть на нее?
— Сейчас чинят мост через реку Вэй, — ответил Сай Хун. — Когда экипажи поедут через мост, вы под видом надсмотрщика можете стать поближе. Если У-шуан узнает вас, она, наверно, раздвинет занавески экипажа и выглянет.
Ван Сянь-кэ последовал его совету. Когда третий экипаж поравнялся с ним, занавески его действительно были отдернуты, и, заглянув вовнутрь, Сянь-кэ, увидел, что там сидела У-шуан.
Охваченный тоской и любовью, Ван Сянь-кэ не мог справиться со своим волнением.
Сай Хун нашел письмо У-шуан под красной подушкой у дверей. Пять изящных листков тончайшей бумаги рассказали о ее печальной судьбе, — читая письмо, Сянь-кэ рыдал от жалости. Она прощалась с ним навсегда. В конце письма была приписка: «Я часто видела указы, в которых упоминался военачальник Гу, родом из Фупина, человек находчивый и смелый. Не могли бы Вы обратиться к нему?»
Ван Сянь-кэ тотчас же подал прошение об освобождении от обязанностей начальника станции и вернулся к своей должности начальника уезда Фупин. Там он разыскал военачальника Гу, который жил в своем поместье, и познакомился с ним. Все, чего бы Гу ни захотел, Сянь-кэ подносил ему: парчу, шелка, драгоценности, яшму; но в течение года ни разу не заговаривал о цели своих посещений.
227