В отличие от рассказов о чудесах фантастические новеллы VIII века уже ориентировались на действительность; поэтому фантастика в них выступает не как самоцель, а как средство показа общественной жизни, часто даже с критических позиций.
Герои большинства фантастических новелл недовольны своим положением в обществе, вступают в конфликт с действительностью. Фантастика служит авторам этих новелл способом восстановить справедливость, наградить достойных или наказать виновных.
Автор новеллы «Путешествие в далекое прошлое» известный писатель Ню Сэн-жу не сдал государственные экзамены, вследствие чего лишился возможности получить должность; обиженный жизнью, не оцененный современниками, он ищет утешения в мире фантастики.
В новелле, написанной от первого лица, Ню Сэн-жу, заблудившись ночью, попадает в какой-то дом, где его принимают с почестями, словно дорогого гостя. Хозяйка дома и ее подруги, — давно умершие красавицы древности, жены и наложницы древних императоров, — называют его «знаменитым ученым династии Тан», восхищаются его стихами, наслаждаются беседой с ним.
В новелле Ли Фу-яня «Чжан Лао» простой человек противопоставляется надутой, чванливой знати, бедный огородник оказывается могущественным волшебником, завидным зятем, а богач Вэй Шу, не желавший отдать бедняку свою дочь, — посрамлен.
Фантастическая новелла эпохи Тан отражает мечты простых людей о лучшей доле, хотя зачастую и показывает их призрачность.
Герой новеллы Шэнь Цзи-цзи «Волшебная подушка» во сне прожил целую жизнь: женился на девушке из знатного дома, сдал экзамен, дослужился до высших чинов, затем был разжалован, сослан, снова восстановлен в прежних чинах и, наконец, умер. Сон послужил ему хорошим уроком: он понял, что жизнь простого крестьянина, далекого от интриг двора, от случайностей политической игры — лучше и в конечном счете счастливее, чем та жизнь, которую он прожил во сне.
Тот же прием использует мастер жанра фантастической новеллы Ли Гун-цзо в новелле «Правитель Нанькэ». Все, с чем во сне столкнулся герой этой новеллы, весьма напоминает то, что происходит в реальном мире: та же система управления, те же дворцовые интриги и междоусобные войны, то же чинопочитание, те же обряды и наказания, та же несправедливость.
Фантастика в этих новеллах — лишь своеобразный прием, с помощью которого авторы показывают все несовершенство современного им общества.
Недаром Ли Гун-цзо подробно описывает суетливую жизнь муравейника, столь похожего на придворное общество. Рисуя его в сатирическом плане, авторы этих двух новелл стараются доказать, что погоня за богатством и славой, преходящими, как сама жизнь, — бессмысленна и недостойна человека.
Фантастический сюжет большинства танских новелл обрамляется реальными рамками. Так, в новелле Ли Чао-вэя «Дочь дракона» автор точно указывает время и место действия. Да и сама фантастика здесь является замаскированной картиной реального мира. Герой новеллы Лю И встречает дочь дракона, владыки озера Дунтинху, и, выполняя ее поручение, попадает в подводные владения ее отца. За исключением поразительной неземной роскоши, здесь все, как в мире людей. Фантастика оказывается лишь внешней формой; она способствует движению сюжета; а пафос новеллы — в раскрытии действительности, в показе трагической судьбы женщины, которая в феодальном обществе лишена каких бы то ни было прав. Таким образом, критика общественных условий, показ социальной несправедливости характерны уже для ранних фантастических новелл танской эпохи.
Но наиболее полно демократические мотивы звучат в новеллах любовно-бытовых, где главное место отведено простым людям, современной тематике. Сюжеты новелл подсказаны самой жизнью, герои действуют в реальной обстановке, часто в типических обстоятельствах. Поскольку авторы танских новелл в большинстве своем — чиновники, то и герои их — представители служилой интеллигенции, обладающие ученой степенью или добивающиеся ее.
Образованный человек того времени стремился сдать государственные экзамены, получить ученую степень и должность, быстро продвинуться по общественной лестнице, а затем жениться на девушке из богатой и знатной семьи. Жизнь шла по проторенному, заранее намеченному пути; только вследствие опалы или неудачи на государственных экзаменах, когда герой новеллы временно оказывался вне той общественной среды, к которой он принадлежал, с ним происходили всякие удивительные истории. В ряде новелл герой влюбляется в гетеру или девушку незнатного происхождения. Но такого рода любовь была несовместима с чиновничьей карьерой, — отсюда недолговечность подобных любовных связей и трагическая развязка большинства новелл этого типа.
В эпоху Тан множество юношей из далеких провинций Китая приезжали в столицу Чанъань. Рано или поздно они попадали в знаменитый квартал Пинканли, где жили гетеры. Красивые, изящные, умные, образованные, превосходные собеседницы, не скованные сословными предрассудками и конфуцианской моралью, эти девушки производили неизгладимое впечатление на неопытных провинциалов. Зарождалась любовь, приходилось на время отказаться от карьеры, но о браке даже мысли возникнуть не могло. В танскую эпоху существовал кодекс правил поведения юноши из благородной семьи, было точно установлено, на ком он мог и на ком не мог жениться, а так как гетера (обычно это девушка из народа, которую в детстве купили у неимущих родителей) по своему социальному положению немногим отличалась от рабыни, то женитьба на ней была делом неслыханным. Тем больший интерес представляют для нас те танские новеллы, в которых гетера противопоставляется женщине из высших слоев общества и наделяется самыми лучшими качествами.
В основе любовных новелл, героиней которых является женщина, стоящая вне общества («Повесть о красавице Ли», «История Хо Сяо-юй», «История гетеры Ян» и другие), лежит идея о всесилии любви, стирающей сословные грани. Авторы этих новелл стоят выше сословных предрассудков, они убеждают, что личные качества человека — из каких бы слоев общества он ни происходил — ценны сами по себе.
Тема любви юноши из благородной семьи к гетере весьма интересно решается в новелле Бо Син-цзяня «Повесть о красавице Ли». Герой этой новеллы — сын гордого и богатого князя — бросает ради своей возлюбленной семью, друзей, карьеру. Он становится нищим, работает в лавке похоронных принадлежностей (в старом Китае это считалось самым позорным занятием), он почти деклассирован. В беде ему помогает не его знатная родня, не отец, а простые люди: товарищи по работе, старый слуга и, наконец, гетера Ли. Именно этих людей наделяет Бо Син-цзянь лучшими чертами: они гуманны, великодушны, их не сковывают кастовые представления. А концовка новеллы — свадьба юноши и красавицы Ли, — это настоящее торжество любви над старой моралью, сословными предрассудками, общественным мнением.
Не только гетера Ли, но и певичка Хо Сяо-юй, и многие другие героини любовных новелл достойны стать хранительницами семейного очага, но таковы были условия времени, таково положение женщины в феодальном обществе, что лишь немногие авторы решались привести незнатную героиню к браку с человеком благородного происхождения. К числу таких авторов относится Бо Син-цзянь, который положил в основу своей новеллы народный рассказ «Цветочная ветвь», где повествование также кончается благополучной развязкой — браком между юношей и гетерой. Именно народному происхождению новелла Бо Син-цзяня, развенчивавшая чванливую аристократию, обязана счастливым концом.
Борьба за личную свободу, за счастье, бунт против морально-этических оков феодального общества являются темой многих танских новелл, а противоречия между старыми и новыми классами танской эпохи, столкновение свободного человеческого чувства с устоями общества, основанными на конфуцианской догме, на сыновней почтительности, на чинопочитании, составляют основу главного конфликта. Симпатии авторов танских новелл всегда на стороне тех, кто отстаивает свое личное счастье. Недаром так осуждает автор «Истории Хо Сяо-юй», новеллист Цзян Фан, своего героя Ли И, юношу из знатной семьи. Перед отъездам на новое место службы Ли И пылкими клятвами и уверениями старается утешить свою возлюбленную: «Когда я клялся ясным солнцем в жизни и после смерти быть верным тебе и дожить вместе с тобой до старости, то мне казалось, что того еще слишком мало. Как же посмею я думать о других женщинах? Умоляю: не сомневайся во мне и живи, как моя жена, спокойно ожидая меня. В восьмую луну я обязательно приеду в уезд Хуачжоу и отправлю за тобой посланца: разлука будет недолгой...»