В годы правления императора, царствовавшего под девизом «Чжэньюань», жил некий Цуй Вэй, сын инспектора Цуй Сяна. Цуй Сян был известным поэтом своего времени; умер он в Наньхае [90], имея чин цензора.
Цуй Вэй остался жить в этом уезде; это был человек широкой натуры, великодушный, смелый. Он любил странствия и приключения; к хозяйству душа у него не лежала. Вскоре после смерти отца он промотал все свое состояние, и пришлось ему поселиться в буддийском храме.
Наступил праздник осеннего урожая [91]. По обычаям жителей города Фаньюя в храме расставили драгоценные безделушки, редкие вещицы, а перед монастырем Кайюань устроили театральное представление. Вслед за всеми, Цуй Вэй отправился посмотреть на зрелище.
Была там старуха нищенка; кто-то толкнул ее, и она опрокинула кувшин с вином, принадлежавший виноторговцу: тот в сердцах ударил ее. Кувшин с вином стоил какие-то гроши, и Цуй Вэй пожалел старуху. Он снял с себя куртку и отдал ее в уплату за разбитый кувшин, а старуха ушла, даже не поблагодарив его.
На другой день она пришла к Цуй Вэю и сказала:
— Спасибо, что выручил из беды. С помощью прижиганий я искусно лечу всякие наросты на человеческом теле. Вот тебе немного полыни с горы Юецзинган; как встретишь кого-нибудь с наростом, сделай прижигание. Не только болезнь вылечишь, но еще красавицу в жены получишь.
Цуй Вэй засмеялся, но полынь взял, а старуха вдруг исчезла.
Прошло несколько дней. Прогуливаясь у монастыря Хайгуансы, Цуй Вэй повстречал старого монаха с наростом на ухе. Решил испробовать средство — все получилось так, как она говорила.
Монах был очень благодарен Цуй Вэю и сказал ему:
— Бедному схимнику нечем отблагодарить вас. Я могу только молиться о вашем здоровье и счастье. Но вот у подножия этой горы живет некий господин Жэнь. Он очень богат, и у него точно такая же болезнь. Если вы сумеете его вылечить, он щедро вознаградит вас. Прошу, возьмите от меня письмо к нему.
— Хорошо, — согласился Цуй Вэй.
Услыхав, что болезнь его излечима, старый Жэнь чуть в пляс не пустился от радости и с почестями принял гостя.
Цуй Вэй применил полученное от старухи средство и вылечил Жэня.
— Я очень признателен вам за то, что вы меня исцелили, — сказал Жэнь. — Не знаю, как отблагодарить вас. Примите эти сто тысяч и поживите у меня хоть немного.
И Цуй Вэй остался. Он был большим знатоком музыки. Однажды он услышал, как в главном зале кто-то играл на лютне. Спросил у слуги, тот ответил:
— Это любимая дочь хозяина.
Через некоторое время Цуй Вэй попросил у Жэня эту лютню и стал играть. Дочь Жэня тайком слушала его игру, и в душе ее зародилась симпатия к Цуй Вэю.
В доме Жэня водилась нечистая сила, звали ее «Одноногий черт». Раз в три года надо было приносить ему в жертву человека. Время жертвоприношений приближалось, а человека, готового пойти на смерть, найти не могли. И тогда старый Жэнь, забыв о чести и совести, сказал своему сыну:
— Если бы не наш гость, так некого было бы принести в жертву. Подумаешь, от болезни вылечил! Бывает, что и крупные благодеяния остаются неоплаченными, что же говорить о таком пустяке!
И он приказал готовить вино и закуски, решив этой же ночью убить Цуй Вэя. В темноте подкравшись к двери его комнаты, Жэнь неслышно задвинул засов.
А тем временем его дочь проведала о решении отца и сунула гостю нож в оконную щель.
— У нас в доме водится нечистая сила, — шепнула она. — Сегодня вечером вас убьют, чтобы принести ей в жертву. Высадите окно и бегите, иначе погибнете. Нож возьмите с собой; пусть никто не знает, что я помогла вам.
От страха Цуй Вэя прошиб холодный пот. Захватив с собой полынь, он с помощью ножа открыл окно и бросился бежать. Старый Жэнь проснулся и пустился в погоню. Несколько слуг с мечами и факелами бежали вслед за Цуй Вэем и ли через семь стали нагонять его. В темноте Цуй Вэй оступился и упал в большой пересохший колодец. Преследователи потеряли его из виду и пошли домой.
К счастью, на дне колодца лежали кучи опавших листьев, и Цуй Вэй не расшибся.
Когда рассвело, он увидел, что находится в огромной пещере, которая уходила глубоко в землю; выхода на поверхность нигде не было видно. Со всех сторон громоздились выступы, за которыми могло спрятаться чуть ли не целое войско.
В центре пещеры лежала огромная белая змея, длиною в несколько чжан. Перед ней была каменная ступка, в которую капало что-то, похожее на мед. Змея то и дело слизывала жидкость.
Удивленный необычными размерами змеи, Цуй Вэй поклонился:
— Владыка-дракон, я, к своему несчастью, упал в эту пещеру, прошу вас, не причиняйте мне вреда!
Убедившись в том, что змея вняла его мольбе, Цуй Вэй подошел к ступке, слизал оставшуюся жидкость, и сразу же перестал чувствовать голод и жажду. Приглядевшись к змее, он заметил, что на губе у нее большой нарост, который мешает ей пить и есть. Из благодарности к змее, которая пощадила его, Цуй Вэй решил свести этот нарост. Но он не знал, где взять огонь. И вдруг в пещеру влетела огненная звезда. Вэй поспешно зажег полынь, рассказал змее о своем намерении вылечить ее и взялся за дело; скоро нарост отвалился от губы и упал на землю.
Почувствовав большое облегчение, змея изрыгнула огромную жемчужину и хотела отдать ее Цуй Вэю в знак своей благодарности, но тот не принял подарка.
— Владыка-дракон властвует над тучами и дождем, — сказал он, — власть ваша безгранична, вам все доступно, и если только вы захотите, то, наверное, найдете способ спасти меня от гибели в этой пещере. Если вы поможете мне выбраться отсюда и вернуться в мир смертных, то я вечно буду вам благодарен. Я хочу вернуться к людям, а драгоценности мне не нужны.
Тогда змея снова проглотила жемчужину и выпрямилась, словно собиралась уползти в другое место.
Поклонившись змее, Цуй Вэй уселся на нее верхом. Она поползла не к выходу из пещеры, а в глубь ее; уже несколько десятков ли осталось позади, а вокруг было темным-темно. Но змея излучала свет, и Цуй Вэй заметил, что на стенах пещеры нарисованы люди в древних одеждах и парадных головных уборах. Наконец Цуй Вэй увидел каменную дверь. На двери была золотая голова какого-то животного, державшего в зубах браслет. Через щели струился яркий свет.
Остановившись на небольшом расстоянии от двери, змея наклонила голову, давая Цуй Вэю возможность слезть на землю. Тот понял, что вернулся в мир смертных. За дверью оказалась огромная пещера, шагов в сто длиной. В стенах были выдолблены ниши, задернутые золотистыми и лиловыми занавесями. Богато расшитые, украшенные жемчугами и перьями зимородка, они сверкали, как ясные звезды. Рядом стояли курильницы, отлитые в виде морского змея, дракона, феникса, черепахи, вороны и воробья. Из их разинутых ртов струился слабый дымок чудесных благовоний. Рядом находился маленький бассейн, к которому вели ступени из чистого золота. В бассейне была ртуть; там находились утки и селезни, сделанные из лучшей яшмы. У стен стояли кровати, украшенные резьбой из рога носорога. Над ними висели лютни, гитары, флейты, свирели, барабаны разной величины и другие музыкальные инструменты, многие из которых Цуй Вэй совсем не знал.
Внимательно приглядевшись, он понял, что на инструментах совсем недавно играли. Юноша встревожился, не зная, какому бессмертному принадлежит эта пещера.
Цуй Вэй смотрел-смотрел и наконец, сняв со стены лютню, начал играть. Вдруг окна в стенах распахнулись, появилась маленькая служанка и со смехом сказала:
— Змея Юй Цзин-цзы уже прислала господина Цуя сюда!
С этими словами она убежала. Тотчас же вышли четыре девушки со старинными прическами, в тончайших одеждах и спросили:
— Зачем господин Цуй пробрался в женские покои владений государя?
Положив лютню, Цуй Вэй поклонился; девушки ответили на приветствие.
— Это женские покои вашего государя? А где же сам государь? — спросил Цуй.