– Главное, чтобы вы теперь ни о чём не беспокоились. Вас не найдут. Таня, сожалею и сочувствую тебе. Так бывает очень часто, поверь. Засим прощайте, дамы и господа.
Дюпон ушёл. Так быстро, что никто даже не успел понять, куда именно.
Мы побрели к катеру. Наташа дрожала от холода, хотя вода была тёплой, и на дворе был почему-то уже жаркий-прежаркий июнь. Ах, да, я вам не сказал. Время сместилось из сентября в июнь за считанные дни, а может, и часы. Не обращайте внимания. Да и какая вам разница.
///Вот это правильно. Нечего объяснять. Кто они – и кто ты? Ты творец, делай что хочешь.///
Капитану я сказал что-то, сочинённое на ходу. Плыли молча. Наташа тревожно спала.
Таня перестала плакать и деревянно сказала – громким шёпотом, почти не стесняясь присутствия капитана:
– Он не захотел. Он потребовал вернуть его обратно. Сразу. В секунду нашего возврата. Дюпон говорил, что такое случается и что лучше сразу согласиться. Насильно оставлять бесполезно – это прямая дорога в безумие и новую смерть. Дюпон сказал, что отправил его обратно. Я не видела этого, но… Он сказал…
Она зарыдала снова и проплакала до самого конца нашего тихого путешествия по туманным камским волнам. Но я не мог сопереживать ей – не отрываясь смотрел я на мою спящую Наташу.
Мы причалили к берегу. Саша Четверг достала из сумки большую, как взрослая ладонь, золотую монету и протянула капитану. Я отдал ему свою трубку, Таня, не глядя в его сторону, передала безучастным жестом кованый амулет. Капитан принял плату и дары, зажал мою трубку в зубах, взял под козырёк и растаял во мгле.
У дебаркадера стоял Сашин тёмно-белый «Автокам» чудо велосипедного автопрома Перми. Четверг отвезла нас на вокзал. Никто не говорил ни слова – каждый по своим причинам.
Привокзальная площадь была почти пуста и совершенно беззвучна; – пик карантина пришёлся на июнь, он съел и смёл человеческие потоки, на улицах оставались лишь самые безрассудные. До поезда оставалось три часа – Саша не стала нас ждать.
Мне предстояло съездить за детьми. Таня грустно сказала, что немного прогуляется перед поездкой, побудет наедине со своими мыслями. Медленно и нетвёрдо, как самодельный робот, она пошла к зданию вокзала.
Клянусь – я прощался с моими спутницами всего лишь пару мгновений. А затем оглянулся, чтобы наконец наговориться с вернувшейся ко мне Наташей.
Но её нигде не было.
В ужасе и тоске я заметался по привокзальной площади – её похитили! Далеко не могли увести! Дюпон, помоги мне!
И тут я увидел то, что ужаснуло меня ещё сильнее.
Наташа спокойно садилась в такси. Поймав на мгновение мой обезумевший взгляд, она улыбнулась той самой невидящей улыбкой полного, абсолютного счастья.
Дверь захлопнулась, такси сорвалось с места и исчезло за поворотом.
Я закричал ей вслед так, что перекрыл звук вокзальных динамиков, объявляющих поезда.
Таня и Саша услышали, прибежали на мой крик.
– Что случилось? – спросила Таня, но было видно – она уже всё поняла.
– Уехала, – растерянно сообщил я очевидное.
Саша помолчала, потом взяла меня за руку:
– Дюпон предупреждал, что и такое случается. И не надо догонять. Надо отпустить, если так случилось.
Таня, глотая слёзы, шептала:
– Вторая параллель после первой для них невыносима. Он сказал мне так. Мой любимый.
– А, Наташа, наверно, решила начать жизнь заново… – добавила Саша.
Я безутешно плакал.
Таня и Саша сочувственно обняли меня.
…
В пермской квартире Бусова мои дети увлечённо проходили квест, сидя перед стареньким Сашиным компьютером. Младший был полностью поглощён игрой, старший же – время от времени с надеждой поглядывал на часы, ожидая моего возвращения.
Над вечерней Пермью сгущались молочные сумерки. Площади были совершенно безлюдны. Куда-то мчалась в такси Наташа. В новую свою жизнь.
В небе, высоко-высоко, звуки тревожно засыпающего города сплетались с волшебной музыкой наивысших небесных сфер – и возникающая мелодия напоминала «Улицу любви» в исполнении ангельского оркестра, тонко аранжированную не видимым миру человеческим плачем.
…
Москватеринбург.
Сентябрь 2019 г. – июнь 2020 г.
Послесловие от ….
///Ну, что же, давайте обсудим книгу. Ближе к концу пришлось молчать довольно долго – пора подать голос.
Во-первых, ставлю тебе пятёрку за это великолепное громокипящее ранобэ. Давай дневник. «ПЯТЬ». Осталось только проиллюстрировать сей чудный текст, сенсей – и можно оформлять в полноценную книгу.