— Давайте удостоверимся в этом, — терпеливо перебил он.
Она издала транксийский звук, указывающий на сдержанное смирение вместе с обертонами веселья, но спорить больше не стала.
После почти часа перекрестных проверок они разыскали «Приложение 4325, Сектор БМК», приобрели необходимый подиндекс, и вынудили почему-то неохотно отвечающую машину воспроизвести требуемую ленту подподзаголовка. Кто-то, подумал Флинкс, пошел на массу хлопот, чтобы скрыть этот конкретный бит информации, не делая этого очевидным.
На этот раз его подозрения подтвердились. Просунув ленту в считыватель и активировав его, они увидели на экране пылающие красные буквы, гласившие:
«УЛЬРУ-УЙЮРР… МИР, ПРИГОДНЫЙ ДЛЯ ОБИТАНИЯ… ЭТА ПЛАНЕТА И СИСТЕМА НАХОДЯТСЯ ПОД. ЭДИКТОМ…»
Была проставлена дата первого и единственного осмотра планеты, вместе с датой, когда она была помещена под Церковный Эдикт Большим Советом.
Тут был и делу конец, с точки зрения Силзензюзекс.
— Вы добрались до стенки Улья. Не могу себе представить, что привело вас к мысли, будто ваши родители могут быть на планете, находящейся под Эдиктом. Это означает, что ничему и никому не разрешается приближаться на челночное расстояние к ее поверхности. Вокруг нее на орбите должна быть по меньшей мере одна автоматическая мироблюстительная станция, запрограммированная перехватывать и останавливать все, что пытается добраться до планеты. Всякий, игнорирующий Эдикт… ну, — она сделала многозначительную паузу. — Обогнать или перехитрить мироблюститель нельзя. — Глаза ее блеснули. — Почему вы так на меня смотрите?
— Потому что я отправляюсь туда. На Ульру-Уйюрр, — уточнил он, видя ее недоверчивое выражение.
— Я беру назад свою ранее высказанную оценку, — резко сказала она. — Вы больше, чем странный человек, Флинкс — или ваш мозг сошел с резьбы из-за травматических событий сегодняшнего дня.
— Резьба моего мозга не сорвана и работает гладко, спасибо. Хотите услышать нечто действительно абсурдное?
Ока осторожно поглядела на него:
— Не уверена.
— Я думаю, что все эти самоубийства важных людей, которые так беспокоят Джива, имеют какое-то отношение к Янусским камням.
— Янусским, я слышала о них, но как…?
Он очертя голову понесся дальше:
— Я видел порошок, который мог остаться от дезинтегрированного камня на теле лазутчика.
— Я думала, что он остался от уничтоженных кристаллических иглодротов.
— Он мог остаться также от целого кристалла.
— Ну так что?
— Ну так… не знаю что, но у меня просто такое ощущение, что все это как-то связано: камни, самоубийства, эта планета — и ААнн.
Она сумрачно посмотрела на него:
— Если у вас насчет этого такое сильное ощущение, тогда почему, ради Улья, вы не сообщили об этом Советнику?
— Потому что… потому что… — мысли его затуманились, наткнувшись на эту всегда присутствующую стену предупреждения. — Я не могу, вот и все. Кроме того, кто же станет выслушивать подобную сумасшедшую историю, когда она исходит, — тут он вдруг улыбнулся, — от сошедшего с резьбы юнца, вроде меня.
— Не думаю, что вы так уж молоды, — отпарировала она, подчеркнуто игнорируя замечание о резьбе. — Тогда зачем говорить кому-то… зачем говорить мне?
— Я… хотел услышать другое мнение, посмотреть, окажется ли моя история, произнесенная вслух, такой же безумной, как и у меня в голове.
Она нервно щелкнула жвалами.
— Ладно. Я думаю, она кажется безумной. Теперь мы можем забыть обо всем этом и перейдем к следующему миру, который выявил ваш розыск?
— Мой розыск не выявил никаких других миров. Он не выявил также и Ульру-Уйюрр.
Она выглядела раздраженной.
— Где же тогда вы нашли название?
— В… — он едва успел поймать себя. Он чуть было не признался, что выудил его из головы умирающего ААнна. — Этого я тоже не могу вам сообщить.
— Как же мне тогда помочь вам, Флинкс, если? вы отказываете мне в разрешении на поиск? — Отправившись со мной.
Она стояла словно парализованная.
— Мне нужен кто-то, имеющий право не считаться с мироблюстителем. Вы — падре-элект службы безопасности. В противном случае вы бы не дежурили на столь ответственном участке в поверхностном коридоре лифта. Вы можете это сделать. — Он с волнением уставился на нее.
— Вам лучше пойти поговорить с Советником Дживом, — медленно проговорила она ему. — Даже предполагая, что я могла бы сделать такое, я никогда бы не подумала бросить вызов Церковному Эдикту.