— Что?! — Затем Малайка уловил юмор и усмехнулся. — Думаешь, у меня бзик, а, киджана?
— Такая мысль возникала, сэр.
— Адабу! Нет, ты поступил правильно, Флинкс. — Он обратил свирепый взгляд на девушку. Она слегка съежилась под этим испепеляющим взором, но с ее лица так и не сходило упрямое выражение. Она каким-то образом нашла способ выглядеть правой.
— Черт тебя побери, девчонка, двойное проклятье и сдохшие двигатели! Я уже говорил тебе об этом! — Он раздраженно покачал головой. — И опять, ква аджили я адабу, приличия ради, я прощаю эту выходку. Отправляйся в порт и проверь челнок.
— Его ведь проверяли только на прошлой неделе, и ничего с ним не…
— Р-р-р! — он поднял ручищу размером с окорок. — Я… настоятельно… предлагаю… тебе!.. — Она увернулась от опускающейся руки и стремглав бросилась к выходу. А по пути бросила на Флинкса выразительный взгляд, достаточно горячий, чтобы расплавить металл. Малайка перевел дух и, казалось, несколько успокоился.
— Много ли из того, что услышала она, услышал и ты?
Флинкс соврал. В данной ситуации он считал это более чем этичным.
— Достаточно.
— Так-так! — Коммерсант подумал. — Ну, наверно, это обернется к лучшему. Ты, вероятно, окажешься самым продувным малым на борту, паренек, но я бы на твоем месте временно держался подальше от Аты. Боюсь, что твой способ завязывать первое знакомство никогда не заменит рукопожатия! — и затрясся, смеясь над собственной остротой. Он протянул было руку, словно собираясь обнять Флинкса за плечи, и поспешно убрал ее при предупреждающем движении Пипа.
— Она работает на вас? — вопрос был риторическим. Но Флинкса разбирало любопытство, какое положение занимает эта девушка, раз она способна вызвать такое доверие со стороны Малайки, что тот мог так вот обращаться с ней, не опасаясь возмездия.
— Ата? О, да. — Он посмотрел в том направлении, куда удалилась девушка. — Ведь не подумаешь, что у такой неистовой мванамке хватит в ее возрасте терпения выучиться на второго пилота звездолета, не так ли? Она уже шесть лет служит у меня в этом качестве.
Флинкс снова принял прежнюю позу на полу. В ответ на вопросительный взгляд Цзе-Мэллори, Малайка объяснил:
— Я решил, что наш юный друг будет сопровождать нас в этом путешествии. Я знаю, что делаю, господа. Если дорога окажется долгой и скучной, он обеспечит нам развлечение, и кроме того, он хитер, как бес. И к тому же обладает своеобразными способностями, которые могут оказаться полезными для нас, несмотря на их непостоянство. В прошлом я собирался уделить этому вопросу больше внимания, но так и не нашел времени. — Флинкс с интересом поднял взгляд, но не смог ничего заметить, помимо налета поверхностной веселости коммерсанта. — В любом случае, он слишком беден, чтобы представлять нам угрозу. И я считаю его до отвращения честным. Хотя у него в изобилии имелись возможности украсть что-нибудь в моем доме, он ни разу этого не сделал… насколько я знаю.
— Его честность никогда не подвергалась сомнению, — сказал Трузензюзекс. — Я не возражаю против присутствия этого юноши.
— Равно как и я, — добавил Цзе-Мэллори.
— Тогда, социолог, не продолжите ли вы свой рассказ?
— На самом-то деле тут можно рассказать мало чего нового. Все обстоит как прежде. Как вам, возможно, известно, мы с моим спутником двенадцать с лишним лет назад бросили свою карьеру и постоянное занятие и принялись вместе исследовать историю и цивилизацию тар-айимов.
— Да, кое-какие слухи о вашей работе дошли и до меня. Продолжайте. Естественно, меня интересует все, имеющее отношение к тар-айимам… или к созданному ими.
— Простите, сэр, — перебил Флинкс. — Я, конечно, знаю о тар-айимах, но только по слухам и книгам. Не могли бы вы рассказать мне побольше? Пожалуйста. — Он принял надлежащий виноватый вид.
Поскольку Малайка не представил никаких возражений, наверное, и сам не считая такие сведения излишними, Цзе-Мэллори согласился.
— Ладно, малыш, идет. — Он сделал еще один долгий глоток имбирного лимонада. — Приблизительно, насколько мы смогли определить, пятьсот тысяч стандартных земных лет назад, этот район галактики, как и сейчас, занимало большое число различных высокоразумных рас. Самой сильной из них тогда были тар-айимы. Большую часть их времени и усилий явно поглощали войны с менее могущественными соседями, столько же ради удовольствия, сколько и ради приносимого ими богатства. Одно время империя тар-айимов покрывала этот сектор космоса на четыре квадранта в глубину и по меньшей мере на два в ширину. А может, и больше.