- В Академию.
Она отвернулась.
- Прославиться желаешь. Отомстить, небось, такому же прыщавенькому эльфёнку. Смотри, я какая великая чародейница, а ты надо мной смеялся? - продолжал допытываться Рион. - Как хоть твоего героя зовут?
- Ор... Не твоё дело! - с губ чуть не слетело заветное имя. Вспомнились его прощальные объятья. Если бы он знал, как она любит его! Как она хотела похорошеть ради него! Смеётся, небось, над судьбой несостоявшейся невесты.
Рион улыбался собственной догадливости. Туман таял. Листья слетали под колёса телег. Заморосил гаденький дождик. А принцесса Тювериэль беззвучно плакала, уткнувшись уродливой мордочкой в куртку загубленного чародейчика.
... Ночь всходила на небо в чёрно-звёздных одеждах. Звонкая, холодная, она обещала первые заморозки, первые корочки льда на лужах. Тоскливые поля и деревеньки, а затем и мирные городки остались позади. Только резкие силуэты башен Тардрагеи высветились на чернильном небе, изображенные ещё более чёрной, густой краской.
Вымотанных десятком дней дороги путников встретила придорожная гостиница. Утром откроются городские ворота. А пока за нещадные цены караванщикам предлагали теплый очаг, обжигающий глинтвейн, отменный самогон, а так же жареных уток, гусей, баранину и ещё немало радостей.
Тюве, которой на протяжении дороги все, кроме Риона, сторонились, закрыла лицо платком. Добраться бы до комнаты, не наткнувшись ни на соплеменников, ни на орков... Но надеждам девушки не было суждено сбыться. Прячась за спиной старика, она слушала, как восторженно хвасталась мужу хозяйка гостиницы про остановившегося на постой эльфа:
- Он даже спеть обещал...
- Вечно ты на этих смазливых заглядываешься, - ворчал хозяин. - Постыдилась бы. За сорок бабе, а она об эльфах мечтает при живом-то муже.
- Рион, - Тюве дёрнула старика за рукав. - А рядом есть ещё гостиницы?
- Тихо, малявка. Кому ты сдалась такая... красивая.
Тювериэль закусила губу. Она уже привыкла к издевательствам над собой и даже поддерживала шутки караванщиков не хуже любой орки.
- Давай поцелую, черноглазый? Я почти взрослая. Мне уже можно. Тебя как, в щёчку, али сразу в губы?
Мужиков от такого передёргивало, а эльфа хохотала, не смотря на разливающуюся в душе горечь.
Купить бы красоту у мёртвой армии. Вот только чем расплачиваться?
Тоскливый голос певицы в общем зале доносил всю печаль несбыточного. Ей вторила скрипка и гомон чужого веселья.
Забившись в самый дальний угол, сев спиной к залу, Тюве принялась жевать непривычную для неё людскую пищу. Рион что-то говорил, давал наставления, как вести себя в столице, поэтому появление соплеменника она не почувствовала. Только когда старик запнулся и поднял вверх глаза, эльфа всё поняла.
Естественно, он не был ей знаком, этот хмурый смуглый красавец, высокомерный даже по эльфийским меркам.
- Что ребёнок делает так далеко от дома? - обвинительным тоном вопрошал он. По заплетённым в сотни косичек волосам змеились алые искорки. Строгий костюм был идеально бел.
- Я не обязан отвечать тебе! - Рион тщетно пытался показать, что нисколько не волнуется.
- Она эльфа, смертный. Несовершеннолетняя. Тебе известно, какое наказание...
Он не договорил. Тюве вытащила из кармана куртки блестящую пластину и показала, не давая эльфу в руки. Тот пробежался глазами по отчеканенному тексту, окинул девушку изучающим взглядом и брезгливо фыркнул:
- Тебя не возьмут к себе даже орки, недозрелка!
Повернувшись на каблуках, он отправился купаться в восторженном внимании людских женщин.
Глянув на покрасневшую от стыда эльфу, Рион ловко выхватил из её рук табличку. На человеческом, эльфийском и гномьем языках было написано:
Тювериэль Сирви Латраднифьель Ао`Кше Дармирс Фервалесрия
130 лет 16 дней 22 часа.
Миг, и цифра 22 сменилась на 23, как будто и была отчеканена изначально.
Тюве отняла свой документ у человека и посмотрела ему в глаза:
- Теперь ты тоже меня возненавидишь? Я на всю жизнь такая... красивая.
- Я изгой, как и ты, - бывший хранитель пожал плечами. - Меня выгнали оттого, что я старый пьяница и не могу справляться с прежними обязанностями. Тебя - из-за слишком неприглядной внешности. Нам обоим предстоит найти новое место в жизни. Мне нет смысла тебя презирать или как-то обижать.
Тюве кивнула. Действительно, ему нет резона её обижать.
... Город распахнулся перед ней цветной старинной книгой, где каждая картина раскрашена вручную. Люди удивляли её всё больше. Если в эльфийской столице нельзя было встретить представителей других рас, то в Тардрагее Тюве только и успевала выспрашивать у Риона:
- А это кто, с бородой до земли? А тот, винторогий? А зелёный с обвислыми ушами?...
Люди умудрялись вести дела со всеми, ничуть не умаляя при этом своего достоинства.
Прямые, как и в эльфийской столице, улочки. Здания из серо-коричневого кирпича, местами поштукатуренные, местами обложенные разноцветной блестящей плиткой. Пёстрые запоминающиеся наряды знати и успешных торговцев и простенькие, однотонные - рабочего люда...
Стены заветной Академии оказались белыми, высокими и совершенно гладкими. За ними высились четыре бледно-зелёных башни с золочёными крышами, над которыми и днём, и ночью висела завязанная в узел радуга. У ворот белела пристройка, из треугольного окошечка которой выглядывал моложавый привратник. Рион подошел к окошечку, коротко изложил просьбу, и путников пропустили во внутренний дворик перед второй, такой же белой и неприступной стеной.
Между стенами на клумбах росли карликовые деревья, текли крошечные реки, низвергались водопады, и, что самое интересное, стояли домики и суетились букашки - людишки...
Один из них вдруг принялся расти, немало испугав девушку. На вид молоденький охотник. Вышитая жилетка, шапочка с пером, просторные шаровары, сапоги с пряжками... Мастер Искусства Охраны.
- Годы тебя не щадят, - чародей повернулся к Риону.
- Скорее, самогон, учитель. Годы не отбирают умения, - не подумал таиться старик.
- У тебя ещё есть шанс всё вернуть. Ты был способным когда-то. Желаешь попытаться? Я снова набираю учеников. Как раз провожу испытания.
- Я подумаю, - уклончиво ответил Рион.
Пока в Тардрагее у него были другие планы. От предложения учителя веяло сорока-семьюдесятью дополнительными годами жизни, но вновь становиться мальчиком на побегушках было боязно.
- Тут со мной девочка. Беда у неё. Помоги, если сможешь.
Рион отступил на шаг, выталкивая вперёд оробевшую Тюве.
Мастер будто только заметил эльфу. Он прищурил голубые глаза, склонил чуть на бок голову, оглядывая необычное для этих мест создание.
- Ребёнок, - задумчиво пробормотал он. - Ребёнок, который уже вырос из детских вещей.
Мастер взмахнул рукой, с пальцев сорвались два матовых белых шарика, покружились над головой Тюве и вернулись обратно.
- Не к нам, - голос чародея наполнился искренней печалью. - Твой дар, дитя эльфов, ближе к ведьмовскому, не нашему, хоть и не носишь ты их метку. Внутренние двери Академии закрыты для тебя.
- Но как?
Тюве была в отчаянии. Не желает иметь дело с недозрелкой, или она действительно ведьма? Тогда понятно, почему многие заклинения работали у неё не так, как у сестёр, почему отец быстро махнул рукой на её обучение.