- Арина, потом подскажешь, где в вашем городишке можно разжиться нормальной обувью. Не дороги у вас - а фантастика. После машины с шофёром ходить по ним пешком - экстрим покруче восхождения в горы без страховки.
"Машина с шофёром... Чьи ты тайны выведывала, ведьма? В каком звании ходила?"
Из зелёного бархатного мешочка появилась подвеска из горного хрусталя на нитке.
- Пошли-ка уединимся, - Яга усмехнулась. - Не бойся, на честь твою покушаться не буду. И в зомби не превращу. Только настрою тебя на правильный лад, чтобы враги не нашли и не съели. Всего на три дня. А дальше, глядишь, - тебе и самому понравится.
"Как всё банально", - подумалось ему, когда уложив его на кровать, бабуся принялась над глазами раскачивать маятником кусочек хрусталя. Беспамятство накрыло бухгалтера крыльями исполинской птицы, унося в мир грёз.
Он наблюдал за собой как бы со стороны, вновь переживая похищение, подмечая упущенные тогда мелочи. Но сейчас эти мелочи ясно говорили о подлоге. Тогда в двух гостях он увидел друзей, доверился. Небрежный маскарад, чуть-чуть внушения, и Богдан был готов идти за парочкой хоть на край света.
Затем он вновь был прикован к батарее, отчаянно освобождался, и всё это время из-под кучи тряпья в углу за ним наблюдали нечеловеческие глаза.
Когда побег увенчался успехом, в комнату в смятении прибежал гономоподобный охранник и пинком ноги разбудил "сокамерника" Богдана.
- Ищи! Ищи, пока хозяин не прознал, - приговаривал Игорь, раскрывая наручники.
Сокамерник, сопя, неспешно поднялся, хрипя, как порванная гармонь. Кудлатая голова и заросшая шерстью морда имели слабое сходство с человеческими. Впрочем, недолго. Скинув остатки тряпья, существо быстро-быстро замотало головой, а когда успокоилось, замерло, взору Богдана открылось вполне заурядное лицо - круглое, одутловатое, с веснушчатым носом-картошкой, небольшими глазёнками. На вид существу было лет под пятьдесят.
- Толку от тебя как от рваной калоши, - недовольно пробурчал Игорь. - Упустил!
- Так не приказывали стеречь, - оправдываясь, пробасил оборотень. - В полчаса разыщу.
- Тогда чего стоишь, ворон считаешь? Вперёд, отродье! И не тронь мирных, не шляйся по кабакам.
Существо взлетело на подоконник, выпрыгнуло в окно с лёгкостью безумной белки и потрусило на поиски беглеца. Сердце Богдана сжалось от страха. Вот чудище уже у Аринкиного подъезда, топчется, втягивает носом воздух, чахоточно кашляет, вертит головой. Но не смеет переступить порог, выжидает.
"Изменись, и оно тебя не настигнет никогда", - прошептал кто-то на ухо. В своём сне-трансе бухгалтер распахнул глаза и на месте старухи увидел молодую женщину с восточными чертами лица, светлыми короткими волосами. Женщину в форме полковника... "Это проще, чем тебе кажется", - продолжала она увещевания...
Потом, после сеанса гипноза, Богдана вели домой, как пьяного "на автопилоте", дежурившая у подъезда тварь возбуждённо втянула носом воздух. Ноздри раздулись, блеснули дикие глаза, но качающийся на ходу бухгалтер "Протуберанца", повисший на Ромкином плече, не вызвал его подозрений, и существо опять тоскливо уставилось на подъезд.
... Богдан очнулся на рассвете в собственной постели. Одежда аккуратно висела на стуле. В распахнутое окно влетела бабочка павлиногоазка и теперь сидя на подоконнике кокетливо демонстрировала узор на крыльях. И никого больше в комнате. Разве что там в кресле у компьютера... Нет, показалось на миг, будто спиной к нему сидит вчерашняя старуха...
Тщательно присушившись к ощущениям, точно через микроскоп выискивая в себе перемены и не находя, он прошелся по комнате, заглянул в пустоту холодильника, приветственно пробормотал "Что за гадость!" куску заплесневевшего сыра и банке кабачковой икры, а так же жидкости для мытья раковин, ни с того, ни с сего вздумавшей охладиться.
- Тоска! - пробормотал он.
Богдан оделся и вышел из дома. Привычный маршрут лежал к круглосуточному продуктовому, но ноги сами пронесли мимо, прошагали два квартала и вывели к "Маргаритке", кафе, уже распахнувшему двери в столь ранний час. "Маргаритку" Богдан обходил за версту, всегда считая чересчур дорогой. Да и название навевало воспоминания о бывшей подруге. Но сегодня из-за стеклянных дверей просачивался столь вкусный аромат свежих булочек и кофе, что он не удержался.
Внутри оказалось светло, уютно и малолюдно. Бежевые шторы на окнах были перетянуты книзу ярко-оранжевыми ленточками. Стойка тоже была оранжево-бежевой, впрочем, как и столики, на каждом из которых стояло по маленькой вазочке со свежесрезанными маргаритками.
Заказав завтрак, Богдан принялся осматриваться. У самого окна, забыв про дымящуюся чашку, работала за ноутбуком юная девушка. Пожилой барин в центре зала (именно барин, если судить по его позе и одежде) читал газету, не выпуская из левой руки мобильник. В самом дальнем углу больше целовалась, чем завтракала парочка молодых людей, одетых в чёрное. Она стриженная под мальчика, вся в пирсингах, он с косичкой...
Едва бухгалтер закончил обзор, принесли завтрак. Дойдя до кофе с булочками, Богдан поймал себя на том, что постоянно посматривал в сторону незнакомки с ноутбуком. А посмотреть было на что: красоту фигуры подчёркивала белая блузка с глубоким вырезом, в котором поблескивал массивный кулон из розового кошачьего глаза. Юбка цвета шампанского казалась бы чересчур длинной, если бы не роскошный разрез до середины бедра. Черные, мелко вьющиеся волосы обрамляли худое миловидное лицо с высоким красивым лбом. Девушка совсем не напоминала Арину, но что-то в облике, в позе незнакомки казалось Богдану невероятно важным.
Недолго думая, он схватил чашку с блюдцем и пересел к незнакомке. Та еле заметно улыбнулась и тут же нарочито нахмурилась.
- Привет, меня в детстве Богданом назвали, - он осторожно попытался заглянуть на экран - чем она там занимается. Не получилось.
- Сочувствую, - она продемонстрировала очаровательные ямочки на щеках, но от работы не оторвалась, продолжала дёргать мышку. Яркие лучи утреннего солнца освещали лицо девушки, подчеркивали гладкость кожи, блестели на маленьких аккуратных серёжках...
- Хотите - закажу вам мороженное?
- Не выйдет. У меня через полтора часа фитнес, - она начинала оттаивать, хотя продолжала мучить мышку с клавиатурой. Что-то у неё не заладилось, она нахмурилась, поджала губы, сосредоточенно следя за получающимся / не получающимся результатом.
Богдан прикидывал, за что бы зацепиться, чтобы разговорить молчунью. В этот момент во вселенной не было дела более важного. Чем она занимается? Экзамены уже закончились, летняя практика, вроде, тоже. Журналист? Сочиняет статью? Возможно.
- Я вот в детстве тоже мечтал работать в газете, делать репортажи...
- Что вам помешало воплотить столь прозаическую мечту? - она злилась, не отрывая взгляд от монитора.
"Промахнулся!" - расстроился Богдан.
- Я, конечно, зануда...
- Бросается в глаза.
Она не была предрасположена к беседам. Но, не успевая дивиться собственно наглости, бухгалтер пёр вперед с уверенностью торпеды.
- Знаете, мне очень хотелось бы узнать, на что такая красивая девушка тратит столь восхитительное утро?
- Работаю, хотя вы всячески мне мешаете! - несмотря на жесткость фразы, тон её потеплел. "У меня есть шанс!" - поздравил себя Богдан.
Она потянулась к чашке и с сожалением обнаружила, что та пуста.
- Официант, - подозвал Богдан. - Два кофе. Вы ведь кофе пьёте? - уточнил он.
- Чай. Зелёный. И ничего больше.
- Официант, мы передумали. Два зелёных чая.
Она улыбнулась. Богдан с удивлением отловил в потоке своих мыслей одну чересчур откровенную. И не Арина была её главной героиней.
- Вы всегда такой настырный? - поинтересовалась незнакомка.
- Нет, только сегодня. Меня, знаете ли, заговорили на смелость, - вдохновенно придумал он и тут же поверил. Как ещё могла его заколдовать вчерашняя Баба Яга? - Результат должен был проявиться исключительно в обществе прекраснейшей из дам, - продолжал он. - И вот я встретил вас. Скажите же мне, наконец, как вас зовут.