Они шли по подсохшей серебристо-серой грязи посреди дороги, а гуси, утки и ребятня с криком и визгом бежали впереди. Маленький отряд наводил какой-то странный ужас. Жители недоумевали, какая такая война сызнова грянула. Ведь появление полковника Тарабаса казалось им не иначе как новой войной. Страшные и быстрые слухи летели впереди Тарабаса. Он, мол, новый король новой страны, говорили одни. Другие утверждали, будто он сын самого царя и явился мстить за отца. Что же до евреев, которых в городишке Коропте проживало несколько сотен, то они, поскольку аккурат была пятница и священным шагом приближался шабат, поспешили скоренько запереть свои лавчонки, в твердой уверенности, что шабат может остановить неумолимую поступь истории, как останавливал их собственные дела.
Тарабас, во главе своего грозного отряда, не мог взять в толк, отчего мелкие лавчонки так поспешно закрываются, и разобиделся. Говорливые бабенки поднимались с порогов при его приближении. От дощатых лавок доносился железный лязг цепочек, засовов и замков. Тут и там навстречу Тарабасу черной сгорбленной тенью пробегал еврей, норовящий укрыться под скудной защитой домов. Впереди Тарабас видел одних только убегающих. Он не понимал, что люди боятся его. И во время марша по городу огорчился, очень огорчился. Да, город Коропта готовил ему огорчения. Он остановился перед зданием губернаторства, в сопровождении двух вооруженных людей поднялся по широкой лестнице и отворил двустворчатую дверь, за которой предполагал найти полицейского начальника. Тот и в самом деле находился там, убогий старик, тощий, маленький, утонувший в огромном кресле, человек давнего времени.
— Я принял командование этим городом, — сказал Тарабас. — Моя задача сформировать здесь полк. Сообщите мне расположение важнейших зданий. Где казармы? Затем можете спокойно идти домой.
— С большим удовольствием, — ответил старичок. И пыльным, тонюсеньким голоском, доносившимся словно из узкого старомодного шкафа, принялся перечислять желаемое. Засим он встал. Лысый, желтоватый, пятнистый череп едва достигал высоты спинки кресла. Сняв с вешалки шляпу и трость, он с улыбкой поклонился и ушел.
— Сядь вон туда, — сказал Тарабас одному из своих спутников. — До моего возвращения ты — начальник полиции!
Тарабас вышел и одно за другим очистил немногочисленные короптинские учреждения. После чего занял пустые казармы, собрал во дворе пленников и спросил:
— Кто из вас был солдатом? Кто из вас хочет остаться солдатом под моим командованием?
Все как один сделали шаг вперед. Все хотели быть солдатами под командованием Тарабаса.
X
Когда весть о прибытии грозного Тарабаса и его грозных спутников достигла постоялого двора «Белый орел», хозяин, еврей Натан Кристианполлер, решил немедля освободить свою квартиру и отправить жену и семерых детей к тестю в Кирбитки. Семейство Кристианполлера уже не раз совершало такую поездку. Впервые, когда грянула война, потом, когда Коропту занял чужой казачий полк и, наконец, когда пришли немцы и оккупировали западные территории России. В первый раз детей было пятеро, во второй — шестеро, а напоследок — целых семеро, девочки и мальчики. Ведь безотносительно к непрерывно меняющимся ужасам войны, природа неизменно дарила семейству Кристианполлер свое доброжелательное благословение.
Постоялый двор «Белый орел» — единственный на всю Коропту — еврей Кристианполлер унаследовал от своих предков. Более ста пятидесяти лет Кристианполлеры владели и управляли этим заведением. Наследник Натан Кристианполлер уже знать не знал о судьбах своих дедов. Он вырос на этом старом постоялом дворе, за толстой, обветшалой, изрядно растрескавшейся, увитой диким виноградом каменной оградой, которую разрывали и одновременно соединяли большие, выкрашенные суриком двустворчатые ворота, вот так камень разрывает и соединяет кольцо. Возле этих ворот дед и отец Натана Кристианполлера поджидали и приветствовали крестьян, что по четвергам и пятницам приезжали в Коропту на рынок продать свиней и купить в лавочках у торговцев косы, серпы, подковы и пестрые головные платки. До того часа, когда грянула великая война, у трактирщика Кристианполлера не было повода думать о переменах. Но позднее он весьма быстро привык к преобразившемуся миру, и ему, как и многим его собратьям, удавалось избегать опасностей, полагаясь на хитрость и Божию помощь, противопоставляя насилию своих и чужих солдат щит врожденной и приобретенной смекалки и — самое главное! — спасая жизнь, свою и своего семейства. Однако теперь, с прибытием грозного Тарабаса, трактирщика Кристианполлера обуял странный, доселе совершенно незнакомый ужас. Новый испуг наполнил его сердце, уже притерпевшееся к обычным здешним страхам. Кто такой этот Тарабас? — вопрошало сердце Кристианполлера. Словно блистательный самодержец из стали является он в Коропту. Несет Коропте опасно новые, жестокие бедствия. Грядут иные времена и, бог весть, какие новые законы! Смилуйся над нами всеми, Господи, а особенно над Натаном Кристианполлером!