— Да я понимаю, — вздохнула милая девушка.
«— Аристократка, — покачала виртуальной головой Чи-сан. — То есть — воительница.
«— Лекс», — позвала меня Тарра.
«— Да?»
«— Убери меня из доли экспы.»
«— Почему?»
«— Я тебе потом объясню.»
«— Хорошо.» — не стал настаивать я.
«— О, — вздохнула японка. — Даже так?
Что?
«— Хозяин, неужто непонятно?! Она не хочет набирать экспу — то есть отдаёт её тебе…
Не мне — всем!
«— Да на “всех” ей плевать! Она не хочет уходить с этой локации конкретно без тебя.
Даже так?
«— Именно так, господин. Именно так.
Ну-у… ладно. Но почему именно сейчас?
«— Может, её впечатлило, как смачно ты резал этих крокодилов?
«— Господин, не исключено. Ведь женщина практически не видела Вас в бою. Вечно на переднем крае — другие, а Вы только трупы обдираете. Она — орчанка всё-таки, а тут — вон, посмотрите, — она неодобрительно поморщилась: — даже юных принцесс едва ли не за шкирку от кровавой бойни удерживать приходится, да и не только их… — она покосилась на нашу раскрасневшуюся рыжую.
«— Да что б ты понимала, фря фригидная! — буркнула та.
И я глянул на юную аристократку. Потом и на остальных из них. Нет, вертеть головой не стал — Восприятия работало, я и боковым зрением видел, даже под глухими шлемами видел вздувшиеся ноздри студиозов, их сжавшиеся зубы, слышал их срывающееся дыхание. И лёгкое предупреждающее покашливание педагога — тоже. Вот тот-то был спокоен. Внимателен и спокоен. Его горячка боя не захватила, ни вопли орков, ни выплески крокодильей крови сильно не впечатляли, он поглаживал усы, бороду и раздумчиво косил глазом на Креттега.
Точно. Когда орки кончили очередного («Восемнадцатого, господин») треира, он громко скомандовал:
— Оггтей, меняй меч на топор, Ветогг, уступи место Креттегу. Креттег, готовь меч, твоя очередь! Оггтей, треиров под водой видишь?
— Начхать! Успею! — он сделал шаг вперёд, меч исчез из его рук, а появился не менее чудовищный топор.
Да уж… Воин уже был выше треиров по уровню. И, к тому же, то, что у них ушло в Живучесть у него влилось в Ловкость. А значит, с подстраховкой парня он справиться успеет тоже.
Мэтр опять показал себя педагогом: я, было, разинул рот, чтоб крикнуть что-нибудь напутственное: типа: «Просто сделай всё правильно!», но наткнулся на его предупреждающий взгляд и тираду свою проглотил. А Креттег и без того всё сделал правильно. Даже его вопль «Р-ры!..» — был не безумным призывом удачи, а словно последним гвоздём, вогнанным в крышку гроба шестиногого крокодила! «Р-ры!..» — и тут же:
«Треир мелководный, 14-ый уровень, убит.
Развитие: + округление(140*0.06 + (140 — 140*0.06)/5) эксп.
Текущее состояние: Развитие = 3836 (24883) эксп.»
Мэтр дал ему те же двенадцать особей, что и мне. Ну, да — он мерился по мне… Потому что Тарра, как, вон, Оггтей, в лёгкую бы сделала ещё несколько дюжин. После креттеговского одиннадцатого Гаррот обернулся ко мне:
— Передохнул? Приготовься…
И сразу после очередного:
«Треир мелководный, 14-ый уровень, убит.
Развитие: + округление(140*0.06 + (140 — 140*0.06)/5) эксп.
Текущее состояние: Развитие = 4210 (24883) эксп.»
— Вперёд! — и, повысив голос, — Оггтей, Креттег, смена!
И только после этого парень дал себе волю: теперь в его «Рра!..» — безуминка прослушивалась отчётливо. И моё Восприятие подогнало зрелище, как облизнулась одна девчонка и почти со стоном выдохнула другая. Взрослая — только чуть снисходительно усмехнулась, но…
Ныне я был внутренне спокойнее, но теперь знал, что она ждала от меня, что ей нравилось. Я вдруг почувствовал себя на сцене, я почувствовал взгляд не только Тарры, но и студенток тоже! Да я ощущал даже взгляды орков, которые ждали вовсе не командирского пафоса, а моего упоения, смогу ли я не просто резать шестиногов, а упиться своей силой, мощью, своей возможностью, своей способностью убивать. Они ждали от меня берсеркерства? Что ж, его у меня нет — пока? ещё? Но и на сцене никогда не умирают до конца. Однако, и того хватает, чтобы сорвать аплодисменты!