— Да мэтр.
— Вопросы?
— Там — развилка, — указал я на просвет, — мы повернем в одну сторону, а тем временем с другой стороны в ваш “крысиный лаз” хищные крысы не проскользнут?
— Сигналку я оставлю — услышим, будем знать. А на выходе в город — капитан со своими стражниками, заслон вполне достаточный. Ещё вопросы? — молчание. — Выдвигаемся! Лекс, Креттег, вперёд!
— Да, мэтр, — дисциплинированно ответил я. — Только напомню: переход к следующей грани квеста — не очевиден, но может оказаться, где угодно. “Пещерник” теперь у всех — опять смотрим все!
Мы вышли из входного тамбура и повернули налево.
Глава 26. Вход
26. Вход
Нет, при ближайшем рассмотрении пейзаж от предыдущего всё-таки отличался… Или не он, а его климат? Здесь не было сухости. На каменном полу в углублениях поблёскивали лужицы, моё Восприятие среди шума наших шагов выделяло редкое звучание падающих капель — сталактиты-сталагмиты! Немногочисленные, правда, но они продолжали своё обустройство.
Этот отнорок длинным не был — два поворота, сто двадцать два погонных метрах, и он резко начал сужаться в эдакую лежащую на боку неправильную пирамиду. Для уверенности мы подошли и факелами высветили её до донышка — то есть наоборот, до острия. Чисто. Пошли назад.
Никто, даже студенты, особого разочарования или нетерпения не выразили. А они молодцы: когда мы разворачивались — отступили, прижались к стенкам, не создавая толкучки, не мешая пройти мимо них остальным. Костюмы их — броня кожаная, — были достаточно облегающими, но, хотя до форм моей орчанки девчонкам было далеко, но на чем остановить глаз — имелось. Так оркам повода вольно или невольно потереться о себя — они не дали.
Впрочем… При мыслях о вольностях мне тут же вспомнился хук в печень, продемонстрированный высокой Оннатаэллой Теккабской, и я задумался: насколько случайной была маленькая провокация от её троюродного братца? Он — их защитник от семьи, так не было ли и этосвоеобразной заблаговременной защитой-предупреждением?
Ну, и сами они — ни тени кокетства, отрешённые лица, равнодушно-бесполая поза, гладкие, прячущие волосы шлемы, отстраняюще-дорогие доспехи… А осанка — вросшее в плоть и кости высокомерие! Даже у простолюдинки Леслы. За три года нахваталась от подруги? Но костюмчики… Если впереди грязная лужа встретится, запачкать не жалко будет?
«— Хозяин, не заглядывайся! Орчанка не о том думать начнёт.
«— И осанка у неё не хуже, чем у них. Как стрела на взведённом луке! Только не городская она, не дворцовая, а дикарская, почти звериная.
Я последним прошёл мимо них, прошёл, не повернув головы. Они, тоже никак не отреагировав, молча пристроились сзади. На грани восприятия расслышал только облегчённый выдох: «Фу-у…», — от их Стррига и шёпот: «Заткнись!» — от Леслы.
«— Сообража-а-ают, — хихикнула моя рыжая.
Не дуры, — согласился я и выкинул их из головы.
В несколько минут вернулись к нашему исходному пункту, и я опять резко снизил темп. Вовремя. Впереди был резкое сужение прохода и поворот.
— Лекс, осторожно! — скомандовал наш командир.
Да я и сам…
«— Хозяин!.. — за мгновение до окрика гнома пискнула наша ответственная за интуицию.
— Креттег! — бросил я назад.
Парень отстал ещё на шаг и слышно было, как он взводит лук. А я… Прежде, чем двинуться вперёд, заменил гвардейский щит на ростовой. Его надо держать обеими руками, я оставался без всякого оружия вообще, но у меня есть ещё магия. В быстрых слотах которой — “молния” и “замедление”. Точнее — первым я поставил медляка, каковой — слава всем моим боям и последней тренировке с Нерриальвелли! — был уже на шестой ступени. Где бы взять “Паралич”? Гауз врёт, что во 2-ой локации его не купить. Наверняка: “не купить” — официально, а работать по-свойски мэтр со мною был ещё не готов.
Мои глаза спас щит, за которым я прятал даже нос, шлем, прикрывавший даже брови, да Восприятие, сумевшее уловить и движение впереди, и непонятный свист. Я успел, присев, отпрянуть, и ядовитая струя брызнула по стали щита, и только чуть задела верхушку шлема. Ну, и медляку не требуется точное целеуказание.
Прежний свист сменил тональность — из почти ультразвука он превратился в шум спускаемого из воздушного шарика воздуха. Я дёрнулся вперёд и сразу назад — впереди спустили ещё один шарик. Предупреждая отряд, крикнул:
— Плюётся, тварь!
Тут же услышал голос семейного охранника: «Опустить забрала!» — и лёгкое тройное металлическое звяканье.
Вперёд! Больше всего монстр напоминал грязно-бурого шестиногого трёхметрового крокодила, только хвост покороче и — веслом, без заострений на конце, зато лапы — длиннее, все они сейчас запинались и норовили подогнуться, а пасть… Губищи опять, с очевидным трудом вытянулись в дудочку, словно тварь предлагала поцеловаться… Но нет — из неё выплеснулась очередная струйка, но, как и предыдущая, она почти сразу, недалеко улетев, упала на землю. Быстрый взгляд по сторонам — чисто.
— Креттег!
«— Хозяин, сам! Алебарда!
Тоже верно. Обойти тварь — место было. Я начал смещаться влево, освобождая заодно проход. Благо времени — три минуты замедления в меня уже! — хватало. И хорошо, что рядом сейчас не было ни глазастого гнома, ни его высокородных ученичков с их неизвестно какими семейными навыками. Я бросил на крокодила…
«— Треир это, господин.
…на треира «зеркало Катли». Ожидаемо подсветились коленные суставы и неожиданно — как это по-русски? — сустав челюстной? Треир, как раз бросил пытаться меня заплевать, и попытался, видимо, запугать, обнажив крючковатый частокол зубов, но под замедлением нижняя челюсть распахивалась с комичной неторопливостью, так вот, место, где она соединялась с черепом — где желваки у человека — это место подсветилось тоже. Только там у нас — некоторая выпуклость, а у шестинога — впадина.
Тут к нашему задушевному общению присоединился Креттег. Разинутую пасть он оценил немедленно, успев засадить в неё стрелу. Раздался истошный визг, пасть захлопнулась, визг оборвался, хвостовой кусок древка стрелы отлетел, и треир начал выцеливать новую мишень. Креттегу ничего подсказывать не пришлось — проход он освободил, смещаясь вправо.
— Р-ры! — с рёвом ворвался Оггтей.
И заторможенный кроко… треир, то есть, про меня забыл совсем. И я…
Повышение уровня Алебарды и особенно тренировка с бешеной эльфийкой даром не пропали. Раньше я пользовался жвалом, как топором, ну, почти как топором — рубил с оттягом, чтобы задействовать ещё и режущие его зазубрины, но Нерриальвелли потребовала, чтобы я попробовал колющий удар. К моему удивлению, он оказался едва ли не эффективнее, едва ли не страшнее рубящего. И… На Манеже невозможно не только умереть, но и испортить оружие. И выяснилось, что сталь он, конечно, не пробивает, но и от столкновения с нею не ломается — проскальзывает, пружинит, но держится! А вот кольчугу крупного плетения, например, — своим остриём прошивает. Нерриальвелли в конце тренировки только головой покачала: «Подобное можно найти только в нулёвке или на старших уровнях, после шестого… Повезло тебе, торговец нечеловечески.» Что она имела при этом в виду я не понял, а уточнять тогда — уже не было никаких сил.
В общем, главным уроком, главной пользой от первой тренировки с нею были не добавочные единички в физику, а то, что я стал доверять своему оружию. Перестал относится к жвалу, как к фарфоровой вазе какой-нибудь династии Цин или Мин, или какая у них за вазы отвечают?