— Экипаж?
— Открытый! — потребовала девушка.
Как Анна переместилась на запятки кареты, она видела. И едва ли не въявь увидела, как ко дворцу закрытый экипаж подъезжает, открывают его дверцы, а внутри два трупа с перерезанными глотками.
Обошлось. Но и во дворце она потребовала от Стррига:
— Не отходи от меня! Ни на шаг!
— Кого ты боишься?
— Анну. Я боюсь чёрную Арджейн.
Насколько она её боится, выяснилось, когда ему пришлось стоять прямо у дверей женского туалета! Мало того, ведь и она околачивалась так же у дверей туалета мужского!
По счастью герцог Враддор, соскучился по девушке и, узнав, что она вернулась, потребовал её к себе. К удивлению Стррига мэтр Глесис и его пригласил следовать за ним. Впрочем, быстро выяснилось, что на выражение родственных чувств у герцога времени почти нет. Он только отмахнулся от реверанса племянницы, улыбнулся ей, подошёл кратко обнял, кивнул на стулья и потребовал:
— Рассказывайте. Всё. Сначала, племянница, ты. Что ты такая вздёрнутая? Успокойся, ты дома, — и он усмехнулся: А графа Нефреда в городе нет. Стрриг, — повернулся оне к парню, — потом, после её рассказа, что упущено, что ещё знаешь, добавишь.
Сидеть в присутствии главы рода юноше ранее не доводилось. Но на столике была бумага, письменные принадлежности. Стоя, делать пометки по ходу рассказа Эллы было бы затруднительно. Он, принимая приказ, уважительно поклонился.
Рассказ затянулся почти на два часа. Им даже чай успели принести. Распивать чаи с герцогом парню ранее не приходилось тоже. Но он был собран и внимателен. И хоть, очевидно, что на подобных посиделках излишнего этикета никто не придерживался — мэтр Глесис, вообще, ходил туда-сюда, не дожидаясь даже кивка герцога, но тот — герцогский советник, а кто Стрриг?
В конце её повествования выяснилось, что так напугало Оннатаэллу. Стрриг выслушал её рассуждение так же невозмутимо, как остальной рассказ.
— …И вот мы здесь… — закончила девушка.
— Стрриг! — Стрриг встал, — Сиди-сиди! — он сел. — Что скажешь по поводу последней части? Вас эта Арджейн убить может?
— Да, господин. В любой момент. Мы ей не соперники. Если она самостоятельно прикончила прагрита58-уровня… Даже великая Хельга не понимает, как это можно сделать оружием нашего уровня! Да и мой ольбрыг 25-ого уровня… Да это мой Стиратель пробил его шкуру, но «Победителя чудовищ» дали нам обоим! То есть, скорее всего, одного моего удара было бы недостаточно. И не думаю, что защита дворца нас от неё убережёт. Если она проникла в форпост Гетриода, то что ей наша охрана и наши жизни!
— Хорошо, — хмыкнул герцог. — Уточню: есть ли с её стороны угроза вашим жизням?
— Исходя из имеющейся информации — ни малейшей.
И герцог со своим советником обменялись улыбками:
— Поясни!
— Она темная Арджейн. Она здесь — по долгу крови, но больше — из своего каприза. Придёт в голову — убьет. Но чтоб она убила, с целью отжать долю в добыче?! Это, как говаривает мой преподаватель: из области отрицательных вероятностней!
— Почему моя племянница не понимает этого? — Оннатаэлла вскинулась, но герцог жестом усадил её на место: — Стрриг, продолжай!
— Последствия приёма пота Моры.
— Отлично. Мэтр Опрратиум извещён. Сейчас что-нибудь принесёт. Элла, выпьешь — успокоишься. Стрриг — будешь с нею рядом ещё сутки. Разрешаю даже находиться в её спальне. Далее, задание сдавать мы приглашаем весь отряд на большом осеннем приёме, он, как вы помните будет через три дня, начало в семь вечера. И последнее, племянница, я понимаю, тебе будет тяжело, но ты сделаешь всё, чтобы присутствовать при зачистке логова ольбрыгов!
*
Проснулся я сам и пробуждение моё было сладким — держать в объятиях такое тело! Сразу вспомнились пробуждения с Таррой, но это была не она — и пахла по-другому и само тело… Тарра с детства — воительница, мышцы, мышцы, мышцы! Разве что грудь поддавалась прикосновениям, нажиму, здесь всё совсем другое — мягкое, уступчивое, и грудь… По размеру — меньше, но какая же мягкая! Она почти обволакивала ладонь, заполняя её всю.
И шея… Я же и так уже видел, что она у этой вытянутой к небу девчонки — тоже солвсем не коротенькая, но одно дело — видеть глазами, другое — целовать, целовать — а там всё равно конца нет!
Но только когда коснулся губами уха, она поёжилась — проснулась. Да, под ладонью её сосок начал затвердевать. В мочке у неё были серёжки — в виде трех коротких — с сантиметр каждая — перекрученных нитей золота. Я забрал их в рот — они странно холодили губы и чуть прикусил мочку, оторвался...
— Ещё… — закапризничала она и чуть шевельнула головой, подставляясь.
Что ж — ещё, ещё… Она плотнее прижалась к моим губам.
« — Всё ухо! — не выдержал Секс. — Она подставляет всё ухо. Языком!
Да! У неё даже гусиная кожа на плечах высыпала! Она даже застонала от этой нестандартной ласки, даже повернулась, чтобы поцелуем в губы насытить захватывающую её тьму. Но губы её быстро утолились, и она опять подвернулась, чтоб под мои — ухо. Чтоб мой язык вошёл во всю его глубину, чтоб ощутил его тёрпкую горечь. А я… Золотые нити шевелились, скользили дразнились у меня во рту.
А потом в игру включились её нижние девяносто…
И всё-таки в себя она пришла первой:
— Половина четвёртого. В четыре мы обещали вернуться. Я в ванну первая!
Змеёй выкрутилась из моих рук, и через несколько мгновений из-за близкой двери зажурчала вода.
А я вынул кинжал. Он оставался голым. И таймер продолжал тикать, вот только количество нулей в нём увеличилось:
00-35-42, 00-35-41…
Да и хрен с ним! Одной жизнью больше, одной меньшей… Зато три такие женщины! Сколько бы я тянул резину, не зная, как после поглядеть в глаза Тарре! А теперь… И я вспомнил: «Возьми меня, милый, возьми!» — от Рилль, восход над бездной у нас под ногами с Майей. Золотое сияние у меня во рту от Ольги…
— Кажется, ты ни о чём не жалеешь, — улыбнулась мне вышедшая из ванной Ольга. Её укрывали только волосы. И золотой свет, бьющий из окна.
Привычно, сделав шаг от Рилль я огляделся. Ольга, шагнула в другую сторону. Теперь все они четверо были передо мной.
— Получилось?! — не поверила своим глазам Тарра.
— Но, — поморщила носик Рилль. — Тьмой всё равно припахивает. Почему?
— Наверное, поэтому… — пожал я плечами и бросил на стол голый кинжал Моры.
— Что ж, ты сияешь? — подняла на меня свои сейчас почти белые, глаза.
— Наверное потому, что счастлив, — опять не сумел сдержать улыбку я. — ведь вы же— со мной. Вы — мои женщины! Вы — мои. Да?
— Да! — первая выкрикнула Рилль.
Но и остальные не задержались тоже:
— Да!
— Да!
— Да!
И ни в одном голосе не было ни колебания, ни сожалений, а только безоглядность.
— А с этим… Как-нибудь переживём.
— Не понимаю, — улыбнулась самая солнечная среди нас. — Чего тут переживать? — и кинула на тот же стол ножны.
Оказавшись рядом, никаких сомнений они не вызывали — пара. Я попытался сглотнуть — у меня не получилось. Закашлялся. Прочистил горло.
— Они… Откуда они у тебя?
— Так жрицы дали.
— И ты молчала?!
— Так ты меня не спрашивал. А сам… — и она обвела глазами остальных: —Sa’telly, вы заметили, у этого самца хомо только одно на уме!
Как же они все захохотали… Навзрыд, вытирая слёзы… несколько успокоились, когдатаймер уже разменял три минуты.
— Сколько? — спросила Ольга.
— Две двадцать девять — две двадцать девять.
— Помочь? — кивнула она на стол.
— А почему это ты? — возмутилась чёрная.
Светлая тратить время на разговоры не стала — она метнулась к столу. Но Тарра ей поставила подножку. Но её саму сбила Майя. Так хохочущим клубком они до стола и докатились. А там… В общем, таймер остановился только за четырнадцать секунд до конца отсчёта. Так что не увидел я этой картинки:
00-00-00
Эпилог
Да-да, это:
Ко н ец