– Тебе?! И что?
" – Господин, имеете полное право не отвечать.
А чего б не похвастать?
– Плюсик в Интеллект.
– Логично, – через паузу признала рейнджерка. И о моей самоуверенности речи прекратила. Она, глядя на мои трофеи, добавила другое: – У нас же трофеи поровну, помнишь?
" – Это она хочет, хозяин, чтоб ты ей два пузыря отдал, что ли?! Не, ну, наглая!
Я присовокупил четвёртый пузырёк к прежней троице, поднял на её глаза и едва сумел сдержать вздох разочарования: на ней был вчерашний балахон. Что ж…
– То есть ты хочешь добавить мне ещё две или даже три летяги?
Интерлюдия
Таурэтариэлль с раздражением посмотрела на человека. Серьёзных поводов для её негодования было несколько.
Начать с того, что по пробуждению она вдруг обнаружила, что колеблется, что надеть – тёмно-синий туалет для церемоний неофициальных по второму типу или шёлковое сари для посиделок с друзьями. И то и другое мероприятие допускало возможность лёгкого флирта, и соответственно, тот, и другой наряд несколько подчёркивал женственность в формах его носительницы.
То, сколько усилий потребовало, чтобы заставить себя опять надеть комбинезон рейнджера, обеспечивающий повышенную неприметность, было поводом для неудовольствия номер два! Единственное чем ей себя удалось уговорить, были волосы: она полчаса потратила на их укладку в нечто, на неискушённый вид непритязательное, но позволяющее восхититься их обильностью, длиной, цветом! Особенно, если сравнивать их с волосёнками человечек.
Но этот самец хомо, когда удосужился оторваться от разделки летяги и взглянул на неё – не восхитился, а наоборот выразил разочарование! Это три!
Нет, четыре! Три – это то, что он, пренебрегая осторожностью, разжёг костёр, а пять – Система засчитала победу над муравейником ему! Она тремя очередями перебила пятнадцать летяг, она потеряла одну стрелу ценою в золотой дублон, – а награду получил тот, кто всего лишь стоял с щитом! В первую было шесть попаданий из семи выстрелов! По летягам!
И теперь номер шестой её неудовольствия – она здесь ни от кого не слышала о возможности вот так собирать муравьиную кислоту! Алхимики за неё тот самый дублон могут отсыпать. А он молчит!
– У нас же трофеи поровну, помнишь? – намекнула она.
– То есть ты хочешь добавить мне ещё две или даже три летяги? – тут же отозвался он.
Что ж, сейчас она всё и выяснит:
– Я бросила всех внизу. Принести?
– Если не трудно, – нагло ответил он. Но тут же добавил: – А я управлюсь с разделкой. Не знаешь, муравьиная кислота у алхимиков ценится?
Она даже восхитилась: вот торговец! Прорекламировал товар и тут же обозначил цену: за семь порций животной магии муравьёв поработать кули.
Она и на побегушках?!
Наиболее острым желанием было заехать ему, склонившемуся над пятой летягой, ногой по лицу; пока он будет очухиваться, сгрести все пузыри себе в рюкзак, кинуть ему: "А те, что внизу – твоя доля!" и отправиться в деревню. И больше… нет, в деревне они пару раз, хочешь не хочешь, пересекутся… но замечать его она больше не будет.
Только это несбыточно: на первом уровне Система не допускает физического воздействия игроков друг на друга.
И ещё… Их бой… Вообще-то, это был повод номер ноль. Когда вчера она прижалась к нему, к его спине, спряталась за его спиной, на неё вдруг накатило… Как в детстве с отцом – чувство абсолютной уверенности в своей безопасности. Она знала, не надеялась – знала! – что ни капля кислоты на неё не упадёт. И ровно так же, когда при третьей атаке она кричала: "Стоять!", она знала: он выстоит. Нуб, первого дня выстоит против летящих на него тварей 4-ого уровня. Нуб, только что, у неё на глазах любовавшийся цветочками! Да он на той поляне за малым венок плести не начал! Но перед летягами он выстоял, он даже перехватил последнюю струю на свой "дикарский щит".
Что ж, тогда последний тест:
– Я схожу. Но тогда все они будут мои.
Ну, давай! Начни торговаться, торговец!
– Согласен, – ни на секунду не задержал ответа он.
Но этот коммерсант всё равно взял своё! Когда она принесла летяг, он сразу занялся ими, и утренний чай пришлось готовить ей. Для обоих.
*
" – Ну, хозяин, ты, кажется, по краешку проскочил… – покачала головой рыжая, когда эльфийка скрылась за древом.
Могла бы и не говорить. Когда Таурэтариэлль предложила сбегать за оставшимися внизу тварями, у меня самого от её тона вкус меди на языке проявился, а кельтка так просто еле слышно заскулила.