Некоторое время они ехали молча.
— Как ты думаешь, кто стоит за всем этим паскудством? — спросил Харри.
— Валютные спекулянты.
Он непонимающе уставился на нее.
— Я о снимках.
— А-а. — Она бросила на него беглый взгляд. — Что, не одобряешь?
Он пожал плечами.
— Я особой толерантностью не отличаюсь. Иногда я даже готов поддержать смертную казнь.
Инспектор Крамли посмотрела на часы.
— По дороге к тебе мы будем проезжать ресторан. Что скажешь о блиц-курсе традиционной тайской кухни?
— С удовольствием. Но ты не ответила на мой вопрос.
— Кто стоит за фотками? Харри, в Таиланде самое большое число извращенцев по сравнению с остальными странами. Сюда приезжают ради нашей секс-индустрии, которая удовлетворяет любые желания. Я подчеркиваю — любые. Так откуда же мне знать, кто стоит за этой детской порнухой?
Харри сморщился и покрутил шеей.
— Я просто спросил. Не случалось ли в Таиланде какого скандала с посольским педофилом пару лет назад?
— Действительно, мы раскрутили одно такое дело о педофилии, в котором были замешаны иностранные дипломаты, в том числе посол Австралии. Дело крайне неприятное.
— Но не для полиции?
— Вот еще! Для нас это было все равно что выиграть чемпионат мира по футболу и одновременно получить «Оскар». Премьер-министр прислал нам поздравительную телеграмму, министр по туризму был в восторге, на нас пролился дождь наград. Знаешь, такие события укрепляют престиж полиции в глазах людей.
— Так с чего мы начнем поиски?
— Даже не представляю. Во-первых, все те, кто был замешан в том деле, сидят в тюрьме или высланы из страны. Во-вторых, я вовсе не уверена, что фотографии имели какое-то отношение к убийству.
Крамли свернула на парковку, где стоял охранник, показывая им на немыслимо узкий просвет между двумя машинами. Она нажала на кнопку, зажужжала электроника, и большие стекла по обе стороны джипа поползли вниз. Тогда она переключилась на заднюю передачу и нажала на газ.
— Вряд ли… — начал было Харри, но старший инспектор уже припарковалась. Боковые зеркала все еще дрожали. — Как же мы теперь выйдем? — спросил он.
— Не стоит так волноваться, инспектор.
Упершись обеими руками, она вылезла в боковое окно, поставила ногу на крыло машины и спрыгнула. С некоторым усилием Харри повторил этот маневр.
— Постепенно научишься, — сказала она и направилась вперед. — Бангкок — тесный город.
— А как же магнитола? — напомнил ей Харри и обернулся на соблазнительно открытое окно джипа. — Ты что, рассчитываешь найти ее там же, когда мы вернемся?
Она показала полицейский жетон охраннику, тот сразу же вскочил.
— Да.
— На ноже никаких отпечатков, — сказала Крамли и довольно причмокнула. «Сом-там», что-то вроде зеленого салата с папайей, оказался не таким уж экзотическим, как ожидал Харри. Но вкусным. И острым.
Крамли шумно втянула в себя пивную пену. Он тотчас оглянулся на соседей, но, похоже, никто не обратил на них никакого внимания, скорее всего потому, что звук заглушала полька, которую наяривал местный струнный оркестр в глубине зала и которую в свою очередь перекрывал гул транспорта на улице. Харри решил, что выпьет две кружки пива. И все на этом. А по дороге домой, допустим, прихватить блок из шести банок.
— А что можно сказать об орнаменте на рукоятке?
— Нхо считает, что нож откуда-то с севера, такие в ходу у горных племен в провинции Чианграй или где-то по соседству. Судя по инкрустации цветным стеклом. Нхо не уверен на сто процентов, но в любом случае нож необычный, такой не купишь в местных лавочках, так что завтра мы пошлем его профессору-искусствоведу из музея Бенчамабопхит. Он знает все о старинных ножах.
Лиз махнула рукой, и подошедший официант налил ей из супницы дымящегося супа из кокосового молока.
— Поосторожнее с беленькими. И с красненькими, они обжигают, — сказала она, указывая ложкой. — Кстати, с зелененькими тоже.
Харри скептически разглядывал различные ингредиенты кушанья в своей миске.
— А что тут можно есть без опасений?
— Корень галанга, думаю, о'кей.
— У тебя есть версии? — спросил он нарочито громко, чтобы не слышать, как она прихлебывает.
— Насчет возможного убийцы? Конечно. Множество. Во-первых, это могла быть сама проститутка. Или владелец мотеля. А может, и сразу оба. Это первое, что пришло в голову.
— И какие же у них мотивы?
— Деньги.
— В бумажнике Мольнеса лежало пятьсот батов.
— Поскольку он доставал бумажник в холле мотеля, наш друг Ван мог увидеть, что денег там гораздо больше, что вполне вероятно, а значит, соблазн оказался слишком велик. Ван мог и не знать, что тот дипломат и что разгорится такой скандал.