Ещё секунда и проснётся.
Обязательно проснётся.
Рыженькая зажмурила глаза и распахнула их, но ничего не изменилось. Она, как таракан в огромной миске с чёрной нефтью. Ноги повязли в слякоти, а над головой блеснула молния. От приветливого солнечного утра не осталось и следа. Вожделенная белая лента осталась наверху. Так и не нашлась.
«Варя, будь готова! —
Восклицает гром»
Вода подмыла стенки оврага, деревья, склонившиеся вниз, обступили девочку. Они словно судили её, подписывали приговор для ребёнка, который на самом-то деле и не виновен вовсе.
Вновь блеснула молния и Варя, вздрогнув, отступила назад.
«Нет…»
Холодная капля пота стекла меж лопаток. Девочка наткнулась на жестяную дверь позади.
Он не стал ждать. Слишком вымученно доставался ему такой мелкий таракан. Слишком долго терпел.
Терпел, запугивая, изнуряя жертву до окончательной слабости.
Чёрная дверь приоткрылась. Без скрипа, бесшумно. А может это Варя оглохла от шока. В голове стоял белый шум, тихий писк ультразвука. Сердце не билось, оно провалилось ниже пят — куда-то под размытую дождём землю.
— Варя! — послышалось наверху.
Надежда дёрнулась внутри.
— Варя!
— Он здесь! Помо…
Неожиданный толчок заставил Варю заткнуться. Леденящие тени, выбравшиеся из мрака гаража обвили голову девочки, поползли по лицу и накрыли рот, силками сдавив челюсть. В горло просочился металлический привкус крови — Варя до боли прикусила язык. Рыженькая попыталась руками сорвать узы, но пальцы проходили сквозь призрачное Нечто, отбирая последнюю возможность спастись.
Тень тянула девочку, засасывала в свой обитель. Из глаз брызнули слёзы, ручьём стекая по подбородку, по шее, капали на ворот куртки.
— Варя! Нашёл! — вдалеке раздался голос Ромки.
Вниз по слякотной косой поверхности склонов скатились мальчишки. Шиляева бы окликнула их, но Тень не позволяла — шептала на ухо умерщвляющие слова, топила девочку в свои путы, медленно волоча Варю «домой».
— Не позволю, блять! — Пятифан одним движением выудил травмат и наставил его на чёрный гараж и Нечто, пожирающее Шиляеву тёмной паутиной, — Это наша Таракашка!
Ромку колотила крупная дрожь. Дуло шаталось в неумелых пальцах, а увиденное заставило зубы хулигана отстукивать хаотичный ритм.
В руку Пятифана внезапно вцепился Бяша. Он повис на плече товарища и всеми силами пытался выбить оружие:
— Ты попадёс в Варю, на! Не смей, сука, не смей!
Левой рукой Рома отшвырнул бурятёнка от себя, целясь, насколько это позволяла темнота и волнение. Варя задыхалась, Тень перекрыла воздух, оставив только глаза. Серые стеклянные глаза, в которых зияло лишь паническое помешательство на противоречащей грани смирения и истерики.
Дорогой читатель, настало время сделать Ваш выбор.
Выстрелить / Не стрелять
Комментарий к Настало время
Следующие две части - финал и его альтернатива. Спешу заверить: в каждом варианте будут как плюшки, так и стекло. Удачи!
========== Концовка #1 — Выстрелить ==========
Комментарий к Концовка #1 — Выстрелить
Дорогие читатели, я благодарна за ваше терпение! По непредвиденным обстоятельствам, связанным с учебой и другими творческими проектами, пришлось отложить написание. Собиралась залить сразу обе концовки, но физически не справляюсь, увы. Поэтому выкладываю ту, за которую проголосовало большее количество читателей в комментариях. Отдельное спасибо за чудесные отзывы! Приятного чтения 🖤
Было лишь пару секунд на то, чтобы унять колотящиеся нервным ознобом ладони. Мозг сомневался, руки, будто живущие сами по себе, хотели отбросить оружие. Пятифан крепче сжал рукоять, словно это могло бы помочь ему не промахнуться. Дождь мешал сосредоточиться, капли стекали по исцарапанной стали, влажный курок не позволял зафиксировать прицел. Собрав остатки уверенности, которые давно запали глубоко внутрь тела и лишь слабыми толчками отдавались под рёбрами, мальчик напряг указательный палец и прозвучал оглушительный выстрел.
Бяша, который от Ромкиного толчка шлёпнулся на землю, видел, как вспыхнуло дуло.
Следом — ещё одна вспышка.
И ещё.
Отдача растеклась по Ромкиным венам, заставляя предплечья онеметь. Впервые мальчик стрелял из настоящего пистолета и не ожидал, что это окажется так больно для детских пальцев. Костяшки заныли и побелели, а в голове помутнилось от звука, который эхом отдавался в барабанных перепонках.
Но что ещё больнее…
Так это истошный крик Вари. Он окатил овраг, закольцевался по земляным стенам и застрял у мальчишек под грудью вместе с секундным хлопком выстрела.
Рома выронил травмат. Несколько секунд он ничего не понимал, таращился на взвизгнувшую от боли девочку и почувствовал, как у самого скопились слёзы на нижних ресницах. Бяша схватился за капюшон и натянул его на лицо с таким усердием, что куртка едва не треснула на шивороте. Он заскулил, но совсем не так, как бывало при упоминании о чёрном гараже. Завыл, забился мелкой дрожью, не в силах помочь ни себе, ни рыженькой.
Один выстрел пролетел мимо и с лязгом ударился о железную чёрную пластину. Второй ударил по чему-то призрачному, нематериальному внутри жестяной коробки.
Третий образовал мясную багрово-красную дыру в левом глазу Вари.
Стоя в метрах пятнадцати от чёрной коробки, что затаскивала Варю внутрь, в сумраке Рома успел заметить, как кровавые подтёки застилают щёку девочки. Он отвернулся от ужасающей картины и закрыл лицо обеими ладонями. Детские развлечения, игры в войнушку, избиение малолеток за школой и синий фингал под глазом Бабурина — это всё оказалось таким мизерным, таким невесомым по сравнению с настоящей инвалидностью невиновного ребёнка. Мальчик хотел зарыдать, но он давно отвык от слёз, поэтому сквозь пальцы звучали лишь всхлипы, похожие больше на глухой кашель:
— Блять… Блять… — ныл Рома, зарывшись носом в кулаки, рукава пропитались солёной водой, оставляя влажные пятна рядом со следам от дождя.
Всё происходило в несколько секунд, но казалось, будто кошмарная сцена длится вечность. Ошмётки того, что раньше называлось глазом, медленно стекли на землю. Вместе с истошным воплем Варя перестала что-либо чувствовать. Казалось, что болевой шок наступил быстрее, чем пуля врезалась в глазницу. И впервые за последний час в голове образовалась пустота. Абсолютно белая, тихая, голая. Страх и гнев сменились полным безразличием, потеря глаза стала последней каплей в море мучений и бессилия. В ушах — ни шума дождя, ни воя Бяши, ни отчаянных всхлипов Ромки. Совершенная пустота. Живой глаз больше не истекал слезами, только дождевые капли собирались в уголках и омывали лицо, смешиваясь с грязью на бледной щеке.
Травматическое оружие не могло убить, но от обильного кровотечения и шока, который маленький мозг девочки не сумел осознать вполне, рыженькая почувствовала, как теряет сознание. Руки, что так яростно норовили впиться в призрачные Тени ослабли и безжизненно повисли, а дрожащие ноги, увязшие в грязи по щиколотку, обмякли.
Правый глаз стал видеть размыто, словно смотрел через запотевшее стекло. И через несколько секунд зрение начало погружать Варю в кромешную темноту. Последнее, что девочка ощутила перед тем, как провалиться во мрак неизвестности, это то, как неожиданно удалось вдохнуть полной грудью. Напоследок, так глубоко и чисто, в воспалённых мыслях промелькнула та самая:
«Вот как дышится перед смертью…»
Дышалось легко лишь потому, что Тень, которая крепко сжимала лицо девочки, стала ослабевать. Если бы Варя хотя бы на миг вернулась в реальность, то чётко ощутила бы, как холодные призрачные плети стали судорожно ползать по телу, словно искали попытки спастись.
Один выстрел выбил Варе глаз. Ещё один пролетел мимо.