Спустя пару часов ребята уже по привычке сидели на кухне. На столе — отцовская пепельница, зимки и три тарелки с доеденной гречкой. Воздух сразу же заполнился сигаретным дымом. Рома пыхтел пуще обычного, чуть ли не поедая табачные скрутки целиком.
— Ты хочешь сказать, что гараж спугнул какой-то дурацкий стишок? — Пятифан недоверчиво глянул на Варю, делая очередную затяжку. Бяша тоже насупился. Слишком уж неправдоподобно звучала версия Таракашки.
— Клянусь! Я его сейчас вам покажу, — рыженькая метнулась в прихожую и стала рыскать по карманам своей куртки. Но ничего не нашла. Вернулась на кухню, склонив голову.
— Да мы тебе и так верим, Таракаска, на, — сказал Бяша, лишь бы не видеть опечаленного лица девочки.
— Вот уж. Ты, может, и доверчивый баран, а меня такими фокусами не проведёшь, — Ромка ухмыльнулся, передавая бурятёнку почти докуренный бычок.
— Ну и пожалуйста, — буркнула Шиляева и села обратно на своё место у стола. У девочки появились сомнения по поводу собственной вменяемости. Может, ей вообще всё привиделось? И стихотворение это, и животные в лесу. Гараж был, потому что мальчишки его видели. А всё остальное? О прочем Шиляева решила не сообщать товарищам.
Перед Варей возникли расплывчатые образы антропоморфных зверей, которые настойчиво приглашали её к себе. Вспомнились рассказы Бяши от его деда о детях, которые надевают маску и сами становятся чудовищами. Рыженькая неуютно поёжилась. Если бы она осталась, то кем бы стала? Тараканом? Ведь так и назвала её сова, по кличке. Варя в отвращении поморщила носик. Неужели это всё, чего она достойна?
Рыженькая подняла голову и вперилась глазами в мальчишек:
— А что хорошего… В тараканах?
Лица хулиганов вытянулись от столь странного вопроса, Ромка прыснул в кулак:
— Живучие они, падлы.
— А есё юркие и быстрые, на, — Бяшка затянулся бычком и расплылся в заразительной беззубой улыбке.
— Ага, хуй догонишь, хуй прибьёшь.
Таракашка невольно улыбнулась. Такие простые эти мальчишки, за словом в карман не полезут.
Дальше разговоры пошли о школе. Следующим днём была среда и Варе было бы хорошо посетить уроки после нескольких дней пропуска без уважительной причины. Девочка тихо хихикнула, когда представила лицо Лилии Павловны после прочтения объяснительной записки: «Шиляева Варвара Константиновна отсутствовала на уроках по причине войны с чёрным гаражом». Забавно, что теперь эти воспоминания вызывали лишь горькую улыбку вместо прокатывающегося валуном страха.
Решено было выйти утром вместе.
— А как вы без учебников? — Варя укоризненно посмотрела на мальчиков, приблизительно зная, какой будет ответ.
— Мы у школы свернём кое-куда, — Ромка взял зимку со стола и, не помыв её, вонзился в сочный плод зубами, — Надо с Бабуриным за жизнь перетереть.
— Да оставьте вы его в покое. Горбатого могила исправит, — Варька нахмурилась, зная, что в четверг Семён явится с ярким фингалом.
Бяша мотнул головой:
— Нет, Таракаска, — он выглядел не на шутку серьёзным. Редко можно было увидеть бурятёнка в столь строгом виде, — За поступки надо отвецять, на. Или такая нецисть будет безнаказанной ходить.
Пятифан вскинул одну бровь и смерил Бяшу уважительным взглядом:
— Ля как стелишь.
Товарищи переглянулись, когда Варька потянулась за пачкой сигарет. Она вытащила одну и неумело чиркнула Тбилиси. Дым на удивление приятно проник в лёгкие и не вызвал того приступа кашля, который явился первоначально. Всему виной нервы, которые были пережиты девочкой за последние дни. Мальчишки самодовольно улыбнулись, но смолчали.
Перед сном Варя выделила мальчикам по полотенцу и все трое по очереди приняли душ. Ребятам это было уже просто необходимо, едкий запах пота пропитал кухню и гостиную. Рыженькая шла последняя, товарищей она отправила в комнату укладываться спать. Закончив с банными процедурами, девочка остановилась у зеркала. Отёк на носу почти спал, осталось лишь серовато-красное пятнышко, но горбинка зияла достаточно явно. В школе наверняка посыпятся вопросы. Хотя кому какое дело до Таракашки?
Скрипнув половицами, рыженькая прикрыла за собой дверь ванны, на ходу протирая непослушные волосы полотенцем. Наконец-то аромат не грязи и тела, а душистый — шампуня и мыла. Обогнув угол коридора, девочка внезапно остановилась. Свет из комнаты размазанным квадратиком падал на пол прихожей, освещая силуэт Ромки. В сумраке Таракашка не совсем поняла, что он делает, поэтому тихонько подобралась ближе, вжавшись спиной в стену.
Мальчик стоял у тумбы, прижимая к лицу…
Варин шарфик.
Пятифан, закрыв глаза, вжимался носом в красную, иначе не сказать, тряпочку и втягивал запах так жадно, будто это самая свежая в мире сахарная булка. На его лице застыло выражение какой-то необъяснимой боли и одновременно упоения. Шиляева успела помолиться всем богам, чтобы хулиган её не заметил, она отступила обратно в темноту дома и осталась стоять, пока Рома не сложил шарф и аккуратно не разместил его ровно так, как тот лежал до.
Ромка вернулся в комнату и Варя выдохнула так, будто она делала что-то запрещённое. Девочка пыталась переварить произошедшее, ответ крутился в потёмках мозга, но даже не собирался складываться воедино. Рыженькая тряхнула головой, решив стереть эту странную сцену из памяти.
Время близилось к одиннадцати ночи, когда дети улеглись по кроватям. Никому из них не хотелось вставать рано, но утренние дела — у кого учёба, у кого общественный суд с Семёном — призывали к подъёму в семь часов.
В темноте послышался мрачный вздох Ромки:
— Батин травмат проебал…
— Давайте поищем завтра, — Варя сидела, обняв одеяло. Спать не хотелось, ведь совсем недавно проснулась.
— Нетуски, я в овраг этот чёртов больсе не полезу, на.
— А за Варькиным шарфом полез, — буркнул Пятифан, отворачиваясь лицом к спинке дивана.
— Так он на ветке висел! — Бяшка резко поднялся, суетливо оправдываясь.
— Да цыц ты, шучу я, шучу, — хотя интонация Ромы звучала совсем не радостно, — Пусть лучше будет в земле похоронен. От греха подальше.
Внезапно раздался звонок домашнего телефона. Рыженькая дёрнулась от неожиданного звука и тут же её осенила мысль:
«Родители!»
Девочка босиком выбежала в коридор и сняла трубку. По ту сторону телефона прозвучал суровый голос отца:
— Варвара! Ну твою же ж, ты почему на мобильный не отвечала? Мы с мамой тебя потеряли, я хотел уже срочно возвращаться.
— Я просто… — Шиляева замялась, пытаясь как можно скорее подобрать нужные слова, — Мобильник потеряла.
Молчание на том конце провода говорило об одном: «Хана тебе, Варя».
— А я думал, ты достаточно взрослая, чтобы оставлять тебя одну.
В горле запекло от обиды. Подобные слова от мамы звучали куда мягче. Но от Константина Петровича рыженькая меньше всего ожидала упрёков касательно её самостоятельности. Он всегда намного проще относился к безопасности, гуляниям и развлечениям. Обычно отец оправдывал безрассудные поступки Вари перед матерью, а теперь внезапно взялся за воспитание.
— Приеду — поговорим, — Контантин устало выдохнул, — В общем, есть новости. Дела идут в гору, надо будет перебраться в Саратов. Возможно, надолго.
— Ну вот уж нет! — твердо выпалила Таракашка, чего отец никак не ожидал.
— Это почему? Тебе в этой дыре понравилось, что ли?
— Да, понравилось. У меня тут друзья, — ком, который и так неприятно припекал после строгого высказывания Константина Петровича, начал разрастаться и Варя еле сдерживала выступившие на ресницах слёзы.
— Друзей везде найти можно. Нам с мамой очень не хватает стабильности, пойми и нас тоже.