— Госпожа княгиня, вас спрашивает какой-то человек.
— Какой человек?
— Из благородных будет, — сообщил слуга. — Похоже, он уж был тут… лет пять назад или меньше. Точно не припомню.
— Как его имя?
— Князь Эмиль Колгар.
Ничего себе, да это же тот самый аристократ, которого Павла даже не захотела видеть четыре года назад! Про него мне говорили Шандор и Золтан… Обязательно надо с ним пообщаться. Я сказала слуге:
— Передай, что сейчас буду. Где он?
— В большой гостиной, — слуга поклонился и вышел.
Я посмотрела на Улу, ожидая его реакции на столь внезапное и очень своевременное появление князя Колгара в этой глуши. Но Помощничек сделал вид, что будто бы и не слышал того, что сказал слуга, и продолжал морщить личико в умственных потугах. Я решила не отрывать бедолагу от мыслительного процесса и потихоньку покинула библиотеку.
Князь Эмиль Колгар неловко топтался под очередной рогатой головой, когда я хиппующей павой впльша в комнату, немножко не вписавшись в поворот и задев костями дверной косяк. На шум князь испуганно обернулся, и я увидела, что аристократ молод, смазлив и до обморока застенчив.
— Д-добрый день, — пролепетал он, трясясь всем телом. Я уже привыкла к тому, что мой вид вызывает подобную реакцию, и милостиво кивнула.
— Я хотел бы повидать княгиню Павлу, если это возможно… — князь Эмиль не сводил с меня перепуганных глаз.
— Я — княгиня Павла де Сабеле, — я шумно шлепнулась в кресло. — Что вам угодно?
Парнишка открыл рот и уставился на меня так, будто бы я сказала ему, что перед ним крокодилица, сделавшая пластическую операцию.
— Но этого… не может быть! — наконец воскликнул он. — Ты… вы не Павла!
Этого истеричного вопля обиженной души мне хватило, чтобы расставить все по местам в моей последней сумасшедшей версии о том, что же все-таки произошло в этом дурацком замке четыре года назад. Словно кто-то сверху сжалился над бедной идиоткой и наплевал мне в черепушку немножко разума. Но Ула! Ах он холодильник размороженный, лосось тухлый, скальд недобитый! Ведь, уверена, этот все знал, но молчал… Почему, интересно? Задание сверху?
Поскольку бедный мальчик все еще пребывал в состоянии, близком к шоку, я поспешила не допустить нервного срыва и, рассмеявшись как голодная гиена, отчего гость пошел пятнами, мило произнесла:
— Ну конечно же, это шутка… Я вовсе не княгиня де Сабеле. Мое имя… — Я помедлила, но с уверенностью произнесла: — Графиня Жужа Басор. Боюсь, однако, что вы не сможете поговорить с княгиней. Она… умерла четыре года назад.
Эмиль все-таки грохнулся в обморок, изрядно попортив паркетное покрытие шпорами сапог. Я резво перетащила парня на диван и облила несчастного водичкой из графина, стоявшего на столике возле дивана. Открыв глаза, парнишка простонал:
— Как это случилось?
— Извините, я вас облила водой, — созналась я. — Вы изволили немножко отъехать…
— Как умерла Павла? — взвыл несчастный.
— А, вы об этом… — Я потупилась, чувствуя себя по меньшей мере гадко. Ведь моя роль во всем этом теперь выглядела очень неблаговидно. Я решила не травмировать князя еще больше и сказала: — несчастный случай.
— Нет, я уверен, она покончила с собой! — истерично выкрикнул князь и разрыдался. — Это все из-за меня! Я виноват в ее смерти! Из-за моего малодушия она наложила на себя руки! О, не скрывайте от меня причин ее смерти! Это все я, я! Я отказался предать гласности наш брак, и она… О-о-о!!!
Трусливый Эмиль, из-за которого на самом-то деле все и началось, забился в красивой истерике на диване. Я немножко потрясла его за плечо и спросила:
— Вы тайно обвенчались с Павлой незадолго до ее приезда сюда?
— Да, — проревел тот. — Но мои родители… понимаете, я был помолвлен с другой, я не мог вот так сразу рассказать всем о нашем браке. Случился бы скандал.
— Вы венчались в церкви Святого Воскресения? — задала я последний вопрос.
— Да.
Я мрачно кивнула. Все совпадало с какой-то сверхъестественной точностью. Вообще, эта историйка была очень простой, надо быть такой дурой, как я, чтобы не увидеть того, что лежит прямо на поверхности и тычет тебе в нос разгадками и уликами. Во многом, конечно, виноват этот горячий скандинавский бобер Ула, который сразу направил меня по ложному следу. Ну сейчас я ему покажу!
Оставив князя плакать на диванчике, я активированной миной метнулась обратно в библиотеку. Рыжий все еще был там, сидел на стульчике, паршивец, поэтому я с ходу перекосоротила мощную шведскую скулу. Но когда мой Помощник забился под кресло, я опомнилась, сменила гнев на милость и спросила:
— Это что, такая задумка была, чтоб я тут пахала в поисках разгадки как Пинкертон на экскаваторе, в то время как ты все знал и надо мной издевался?
— Я не издевался! — Ула осторожно утер нос рюшками моего декольте. — Мне так велено было, а я дух подневольный. Ты сама должна была найти разгадку…
— Да уж, — фыркнула я, — а разгадка-то проще некуда. Исчезновение бедной дурочки Жужи, равно как и ее смерть, не были выгодны никому. Зато смерть Павлы приносила графу ощутимую выгоду в размере ее баснословного наследства. Подозреваю, что дело было так: граф решил перетащить Павлу к себе в замок с тем, чтобы женить ее на ком-то из своих сыновей. Но девушка оказалась проворнее и выкатила жадному графу большой кукиш, то есть обрадовала его своим сообщением о браке с этим трусоватым Эмилем. Помнишь, в документе о передаче опекунских прав графу было написано, что если Павла выйдет замуж до двадцати одного года, то денежки переходят к ней безо всякого базара. Ну она и вышла… Я б, конечно, тоже ее за такой выбор по голове бы не погладила, а граф так вообще взбеленился… И тут-то изощренный басорский мозжечок выродил потрясающий своей наглостью и оригинальностью план. Где-то этот моральный урод откопал бедную девицу Жужу, скорее всего простолюдинку, и сделал из нее графиню Жужу Басор. Ведь Фанни болтала что-то такое, называя Жужу, то есть меня, выскочкой. Теперь перейдем ко второму акту представления. Граф делает вид, что одобрил брак этой идиотки Павлы, но все равно настаивает на переезде в его замок. Дальше я, правда, плохо себе представляю, что случилось. Возможно, что граф с Жужей как-то заманили Павлу в церковь, заперли ее там и подожгли. Перед этим им надо было как-то отвлечь внимание некстати появившихся цыган, поэтому Жужа устроила финт с лошадью, а табор резко снялся с места. Ну что, пока все правильно?
— Идеально, балалаечка моя! — Улик даже прослезился. — Мне так нравятся проблески твоего ума!
— Не ерничай, сын мохнолапа! Третья часть плана является самой спорной и самой дерзкой. Надо было сделать так, чтобы Павлы никто не хватился, поэтому они с Жужей меняются местами. Все в принципе просто: во-первых, Жужа в замке редко кому показывалась на глаза, Шандор упоминал, что она или сидела в своей комнате, или гуляла. Во-вторых, девица находилась в таком нежном возрасте, что ее личико еще вполне могло измениться, а для этого весьма пригодились парик и пудра, изуродовавшие ее так, что ее и куча родственников не признала бы. Итак, тихая, скромная Жужа исчезает, а вместо нее появляется капризная девица по уши в замазке. Полагаю также, что в замке сменилась часть слуг, особенно горничных, чтобы никто не опознал в Павле Жужу, скажем так, в те моменты, когда замазкой она не пользовалась. Когда-то ведь она мылась, я надеюсь…
Ула сосредоточенно кивал рыжей башкой. Его лицо выражало прямо-таки умиление моими умственными способностями.
— Слушай дальше! Граф решил теперь женить новоявленную Павлу, то есть Жужу, на своем сынке Шандоре и таким образом официально заграбастать себе ее денежки. Почему на Шандоре? Вероятно, папа заметил, что сынишка у него… молодец противный, а я подозреваю, что граф Басор, несмотря на свои людоедские наклонности, все-таки питал какие-то чувства к Жуже. В принципе, чтобы любить такую красавицу, надо и впрямь быть извращенцем. Ну что? Как тебе моя версия? Сойдет для отчета?
— Есть пара вопросов! — Ула насупился и как экзаменатор принялся меня допрашивать. — Как ты догадалась обо всем? Ну не спустилось же на тебя с небес озарение?