Время покажет, но, как сказал Джон Ронсон, пишущий для “Индепендент”, “процесс пошел”; “Недавно я смотрел фильм Хола Хартли “Любитель”, в котором два киллера рассуждают о достоинствах и недостатках мобильных телефонов перед тем, как убить свою жертву. На следующий день я присутствовал в Национальной киношколе на показе курсовых работ. Из пяти студенческих фильмов в четырех происходила жестокая перестрелка под саундтрэк, составленный из хитов 70-х, кульминация двух из них представляла собой момент, когда все главные герои одновременно стреляют друг в друга, а в одном два киллера обсуждали подробности фильма “Банда Брэди” перед тем, как прикончить свои жертвы. Второй раз со времен “Гражданина Кейна” один человек возник из относительной безвестности и по-новому определил границы кинематографа”.
Квентин Тарантино в роли Орсона Уэллса? Чертовски приятный комплимент. Или это был Герман Дж. Манкевич?..
Эпилог
Полночь, воскресенье, 5 апреля 1998 года – Нью-Йорк. Перед “Чайна-клубом”, престижным ночным заведением на окраине Манхэттена, Квентин Тарантино проходит через толпу журналистов – в основном теле– и радиорепортеров – и скрывается в темноте клуба. Но и там его не ждет покой. Как только начинают грохотать мелодии из звуковой дорожки “Криминального чтива” – фанфары, возвещающие о приходе Тарантино, – поклонники бросаются приветствовать героя-победителя.
Ночь медленно тянется, а дискотека продолжает пульсировать – песни в том же стиле: гимны 70-х, периода крутизны, ставшие визитной карточкой Тарантино. Сам он, весь в черном, погрузневший, уже не похожий на прежнего тощего актера, направляется к танцплощадке. Его окружают восторженные поклонники, а он, чтобы показать им, что и над ним можно посмеяться, пританцовывает по пути в стиле Траволты.
Девочки-подростки с дорогими сердцу ламинированными входными билетами, повешенными на шею, толпятся вокруг своего идола. Избранные члены толпы удостаиваются чести сказать несколько слов кинозвезде. На заднем плане актриса Роузи Перес – в полностью закрывающих бедра сапогах и мини-юбке и другие, представители нью-йоркских модных кругов проходят с важным, самодовольным видом, не обращая внимания на окружающих. Позже Тарантино проводят на огороженную канатами площадку для важных персон, его личный уголок. В противоположном углу комнаты за таким же ограждением сидит великолепная актриса Мариза Томей в облегающем, расшитом блестками платье. Это должен был быть ее вечер, но все важные персоны, такие, как Фэй Данауэй и знаменитая театральная актриса Бернадетт Питере, стоят в очереди, чтобы отдать дань восхищения Тарантино и поближе рассмотреть новые одежды императора.
Позднее, под возгласы одобрения, Тарантино поднимается на маленькую клубную сцену и танцует вместе с Маризой Томей. На нее опять направлен свет прожекторов. Некоторых из них. Скоро она уходит. Тарантино продолжает танцевать один...
Так что же это такое?
Развеселое мероприятие – вечеринка, посвященная открывающемуся на Бродвее спектаклю, в котором дебютировал Тарантино. Он называется “Подожди до темноты” – это новая версия пьесы, имевшей большой успех 32 года назад, о слепой девушке, терроризируемой в своей квартире злыми бандитами, ищущими спрятанный героин. Пьеса Фредерика Нотта стала сенсацией в 1966 году. Постановка, в которой участвовали Роберт Дюваль и Ли Ремик, имела такой успех, что в следующем году по ней был снят фильм, главные роли в котором исполняли Одри Хепберн и Алан Аркин. В версии 1998 года ведущие роли были сыграны Томей и Тарантино. Томей – Сюзи Хендрикс, незрячая, пронзительно кричащая девушка, а Тарантино – Гарри Роут, главный мучитель.
Премьера тоже имела большой успех, судя по реакции толпы. Театр был до отказа заполнен фанатами Тарантино и шумными компаниями горячих поклонников: его поддерживали ребята из “Мирамакс”, Боб и Харви Вайнстейны, Лоуренс Бендер, в настоящее время преуспевающий продюсер, и актер Роберт Фостер, очередной выпускник Школы возрождения карьеры им. Тарантино, отдававший долг бурнымиапло-дисмеитами.
Предварительные кассовые сборы уже составили три миллиона долларов, гарантируя, что пьеса будет идти по крайней мере шестнадцать недель (недурной результат для переменчивого .Бродвея). А благодаря слухам о том, что Тарантино продлил договор аренды на снимаемую им квартиру в Манхэттене до сентября, появились все шансы на то, что пьеса будет идти и того дольше. Тарантино на седьмом небе. Он неоднократно говорил о своей мечте быть признанным прежде всего как актер. Кажется, мечта наконец-то осуществилась. А признание на Бродвее – это признак рождения живой легенды...
Но вот тут-то идиллия и была нарушена. На следующий день вышли рецензии. Какова бы ни была репутация Тарантино как кинорежиссера, критики практически в один голос поносили постановку – более того, игру Тарантино. Негативное отношение зрело со времен вызвавших разочарование “Дестини включает радио” и “Четырех комнат”. Ведущая роль в “От заката до рассвета” была гораздо лучше – Тарантино на самом деле хорошо сыграл, –а пресса разнесла его в пух и прах.
Тарантино должен оставить навязчивую идею стать драматическим актером и заняться тем, что у него хорошо получается. Это был боевой призыв, надежный метод проверки актерского характера, по бродвейским меркам. Театральные критики, традиционно язвительные, продолжают нападать, заявляя, что громкие имена деятелей кино и телевидения все больше и больше используются для поддержания по” средственных театральных постановок и обеспечивают им, несмотря ни на что, высокие кассовые сборы. Хотя шеубизнес всегда делал -особый акцент на слове “бизнес”, этого, кажется, никто не замечает. На шоубизнесе энергично срывают злобу. “Когда вы слушаете, как Тарантино дает интервью, его тонкий, бодрый голос, не умолкающий ни на секунду, как бы отражает его пульсирующие идеи, а надменность Тарантино привлекает, – пишет “Энтертейнмент уикли”. — Но когда вы заменяете его мысли обычным диалогом, остается только голос Квентина Тарантино, голос не по годам дерзкого вундеркинда”. “Господину Тарантино нужно следить за своими словами, – вторит “Нью-Йорк обзервер”, вышедший с заголовком “Квентин, нью-йоркский танцующий дурачок”. – На премьере, исполняя роль итальянца-ресторатора, он походил скорее на Эйпу, владельца магазинчика из сериала о Симпсонах”.
Потом дела пошли еще хуже. “Кое-что пока недоступно человеческому пониманию, – скрипит зубами “Ньюсуик”. — Например, никто никогда не видел черных дыр – звезд настолько плотных, что они поглощают собственный свет. К счастью, сегодня астрофизики могут толпой валить на Бродвей, где они наконец-то увидят черную дыру. И имя у нее соответствующее – “Подожди до темноты”. Спектакль настолько плох, что он поглощает свой актерский состав... Бедная Мариза Томей, получившая “Оскар” за фильм “Мой кузен Винни” и достойно сыгравшая на сцене, трудится как пчелка, беспомощно пытаясь спасти Положение. А Квентин Тарантино ведет себя как подонок, развлекаясь за счет публики...”
Тарантино пропустил эти комментарии мимо ушей, заявив, что скорее прислушается к советам своих друзей Роберта Де Ниро и Джона Траволты, которые полностью поддерживают его занятия драматическим искусством, чем к истерическим крикам журналистов. Хотя это и не значит, что он настолько толстокож, как любит себя изображать. В то время когда “Криминальное чтиво” находилось на гребне успеха, обаятельная личность Тарантино внесла свежую струю в Голливуд, но в последние месяцы своим поведением он несколько запятнал репутацию.
Перед церемонией вручения наград Академии в 1997 году, например, он оскорбил Криса Коннели, корреспондента, бравшего у звезд интервью. Коннели, бывший редактор журнала “Премьер”, был обвинен Тарантино в опубликовании неприятной статьи о биологическом отце Тарантино. Потом поднялся еще больший шум в лос-анджелесском ресторане ночью 22 октября 1997 года, когда Тарантино избил продюсера “Прирожденных убийц” Дона Мерфи. Мерфи, давно критиковавший Тарантино (его высказывания приводятся ив этой книге), принял на себя основной удар ярости Тарантино по поводу бестселлера “Инстинкт убийцы” – дневника создания “Прирожденных убийц”, написанного Джейн Хэмшер, партнером Мерфи по продюсерской работе. В книге Тарантино является в основном предметом насмешек, прежде всего самого Мерфи. “Если ему не нравится моя критика, он может обратиться в суд”, – заявил Мерфи. Тарантино задержала полиция, но Мерфи отказался предъявить обвинения, хотя выступление Тарантино в последующем ток-шоу, где он радостно и во всех подробностях описывал, какую хорошую трепку задал, явно шло вразрез с духом установленного между ними мира и вполне могло привести к возобновлению судебного разбирательства.