– Удалился. Гад, даже не оставил паспорта.
Юсуп улыбнулся, посмотрел на три колеи, что тянулись от тарантинова покрывала-стола в сторону лесной дороги.
Я подошёл к ближайшей колее, присел, ковырнул пальцем песок на дне колеи. На глубине двух сантиметров показался влажный песок. Я ковырнул песок рядом с колеёй. Песок на глубину в спичечный коробок оказался сухим и сыпучим.
Юсуп присел рядом, хмыкнул.
– Свежие. Песок не просох.
– Как тебе эти три колеи, Юсуп?
– Скажи, что думаешь ты, и я проверю, насколько ты ошибаешься.
– Думаю, тарантины лежали на скатерти, каждый на своей стороне, кушали водочку. Затем случилось нечто, и тарантины отключились. Некто оттащил тела тарантин к машине, отсюда и три колеи от трёх сторон скатерти – на каждое тело по колее. Причём тарантины – судя по следам – не сопротивлялись. Так думаю я.
– Наши версии совпали. Что скажешь о следах машины? Вон тех, куда сошлись колеи.
Юсуп поднялся, указал взглядом на точку, откуда три колеи разбегались веером к скатерти-столу.
Я встал, отряхнул от песка руки.
– Тут, Юсуп, всё просто. Машина ездила взад-вперёд три или, скорее, четыре раза. При этом четыре раза пробуксовала.
– Это я вижу и сам. Зачем кататься туда-сюда?
Я, Великий Следопыт, объяснил, что возле покрывала, где лежали тарантины, песок слишком рыхлый. Там, где каталась машина – поплотнее. Даже там, на плотном песке, была пробуксовка. Наверное, водила не хотел посадить машину на брюхо, и подъезжать к самому покрывалу, на рыхлый песок, побоялся.
Зачем кататься туда-сюда, причём несколько раз? Чтобы не таскать тела по песку вручную, и не рвать спину, водила привязывал тело к буксировочному ремню, подтягивал машиной к тому месту, где машина на брюхо уже не садится, потом возвращал машину на место старта, тело отвязывал и загружал в машину.
Вывод: наш подозреваемый – человечек не шибко крепкий. Иначе подтащил бы тарантин к плотному песку ручками, а не елозил машиной туда-сюда, чтобы вытащить туши с рыхлого песка. Это ж надо привязать тело, оттащить, отвязать, вернуться…
С другой стороны, тарантины весят под сотню кило. Если такая туша будет лежать без сознания, расслабленная, даже нам с Юсупом вдвоём её тащить по рыхлому песку – пупки надорвём.
Проблема тут скорее не в хиляке-водиле, а в машине. Наверное, подогнать машину прямо к кострищу водила так и не смог. Теперь мы знаем, что здесь катался не танк и не вездеход, и даже не джип, это точно.
Разъяснения Великого Следопыта Юсуп выслушал с превеликим вниманием. Затем хмыкнул.
– Кто у нас из ближайших подозреваемых такой хилый, что тарантину не сможет протащить по песку в принципе?
Я отмахнулся.
– Юсуп, ты ответ знаешь. Зачем спрашиваешь?
– Чтобы ты потом не говорил, что я к Михалычу цепляюсь без повода. Он угрожал тарантин грохнуть, и он же – хиляк, который как раз и мог таскать здесь тела на буксире.
Юсуп туфлей сгрёб кучку песка в колею, посмотрел на меня.
– Почему Михал… тот, кто здесь туда-сюда катался, колеи не разровнял? Песок рыхлый, разровнять колею и для красоты затоптать – пять секунд. Спешил?
– Колею могли оставить специально. Чтобы у тебя вариантов было поменьше. Тела утащили, и баста. Детки не пошли в Африку гулять, а получили по башке, и злой разбойник детишек утащил.
– Кто так хотел детишек утащить?
Я пожал плечами. Юсуп усмехнулся.
– Ян, ты заметил, что мы говорим о тарантинах так, будто их убили?
– Я говорю так, будто тела тарантин оттащили от костра, погрузили в машину, и увезли. Это не значит, что увезли трупы.
– Тогда что? Дали по башке? Всем троим сразу? Не может быть. Была бы драка, и следы бы остались.
Юсуп смотрел на полупустую бутылку водки, что стояла на скатерти, расстеленной у кострища и служившей тарантинам столом.
Я помахал шляпой у Юсупа перед носом.
– Эй, медитатор, очнись!
– Я вот думаю… Может, их траванули? Клофелин? Надо проверить бутылку и стаканы.
– По-моему, твои криминалисты уже это сделали. Я видел, как они здесь возились, когда я сидел вон там.
Я указал на заросли можжевельника, что вытянулись вдоль кромки леса. Сказал, что там, за кустами, кто-то сидел. Там стоит пенёк, на котором кто-то сидел совсем недавно, может, ещё вчера. Кусты как ширма. Из-за кустов видно весь берег, а отсюда того, кто за ширмой, не увидишь. Отличное место для слежки.
Некто устроился поудобнее, и рассматривал тарантин. Чтобы лучше видеть пляж и депутатских деток, наш наблюдатель по имени Некто обломил в кустах ветки, сделал как бы окно. Места переломов засохли прилично. То есть ветки обломили не вчера, а с неделю назад. Как раз неделю назад в этом районе отключился мобильник очкарика.