Если я не ошибаюсь, то дядька Некто сидел за кустами можжевела один. Окурки, объедки, визитку тайный наблюдатель оставить забыл. Серию и номер паспорта, накарябанные кровью на пеньке, я, как ни старался, не разглядел.
Почему этот наблюдательный пункт не нашла экспедиция Юсупа? Ведь ту точку дядька Некто приготовил ещё неделю назад. На мой взгляд потому, что в состав экспедиции входили практиканты и лентяюги. Юсуп мою догадку подтвердил, пообещал виновных пожурить.
Почему я пошёл именно туда? Почему не в сторону дороги, почему не влево, не вправо, а именно туда, прямо к кустам? Именно оттуда, из-за кустов можжевела, за тарантинами следить удобнее и безопаснее всего. Если тарантины слежку и засекут, и пойдут к кустам с монтировками, то времени, чтобы удрать, у дядьки Некто полно. Всё-таки от кострища тарантин до кустов можжевела метров сто.
С чего я взял, что за тарантинами должен был кто-то следить? По колеям решил, что тарантин увезли в состоянии полутрупов.
Когда я закончил говорить, Юсуп вздохнул.
– Ты родился оратором, однако. Допустим, дядька Некто за тарантинами следил. Но зачем? Как бы он к ним подобрался? Кстати, чего мы здесь стоим? Пошли, покажешь мне свои кусты.
Мы двинулись к зарослям можжевельника. По дороге я объяснил, как дядька Некто мог подобраться к тарантинам несмотря на то, что место между кустами можжевела и берегом открытое.
К тарантинам можно подкрасться вдоль камышей. В последний раз девчонки дозвонились до тарантин в девять вечера. Как раз начались хорошие сумерки. Видимость упала на порядок. Если идти тихо вдоль камышей в сумерках, то можно подойти к тарантинам не просто близко, а вплотную. Вдобавок тарантины уже приняли на грудь, орут, и ни черта не боятся.
Дядька Некто вышел из кустов можжевела, прошёл вдоль кромки леса метров двести в сторону от тарантин, при этом из лесу не высовывался. Затем Некто спустился к речке, к камышам. В сумерках человека с двухсот метров не заметишь. Ну а потом можно смело идти вдоль камышей к самому тарантинову пляжу.
Я предложил Юсупу оглянуться, чтобы увидеть, как великолепно камыши скроют дядьку Некто.
Юсуп остановился, обернулся, рассмотрел берег, продолжил шагать к зарослям можжевельника.
– Согласен, Ян. Подобраться к тарантинам можно. Твои камыши сработают, дядьку Некто спрячут. Но что потом? Выскочить из-за камышей, и одновременно стукнуть всех троих монтировкой по башке? Нереально. А ведь следов драки нет, крови тоже нет.
– Только что ты допускал, что в тарантиновой бутылке может быть клофелин.
– Я помню. Только теперь не могу понять, как его туда сунули. Что, вот так просто дядька Некто подошёл, и накачал бутылку клофелином? И никто ему за это не настучал по башке?
– Юсуп, тарантины уже хряпнули, забыл? От водки внимание у них на нуле. Пока они купаются, можно подкрасться к костерку, да сыпануть в бутылку клофелина. После девяти сумерки уже приличные, видимость паршивая.
– Но и костёр горит. А бутылка возле огня. Освещена как на сцене.
– Но и купаются не трезвые, а загазованные. Я бы на месте дядьки Некто рискнул.
– Ты да бы! Где факты?
Мы подошли к зарослям можжевельника. Я подвёл Юсупа к пеньку.
– Вот тут сидел наш дядька Некто. Что-нибудь ещё объяснять?
Юсуп присел возле пенька, посмотрел сквозь просветы в можжевеловой ширме на тарантинов пляж, качнул головой. Мол, что тут объяснять? Всё ясно. Берег видно как в цветном телевизоре.
Юсуп поднялся, вышел из-за можжевеловой ширмы, замахал руками.
– Эй, мужики! Все сюда!
С берега к нам зашагала юсупова команда. Юсуп хмыкнул.
– А практикантам я головы поотрываю. Позорят меня перед любителем.
Юсуп перевёл взгляд на меня.
– О чём думаешь? Я же вижу, что у тебя в голове война. С кем воюешь, Ян?
– Есть одна штука… нашёл там, возле пенька. Там лежит толстый сук. Заметил? А запах слышал? Проверь нюх. От того сучка так смердит, что уши вянут.
– Ну, и кого это выдаёт с головой? Местного ассенизатора?
– Так воняют ноги Михалыча.
Юсуп сплюнул.
– Ян, ты понимаешь, что это значит?! Всё ясно. Михалыч об тот сучок тёр ноги, ведь от грибка ноги чешутся и зудят.
Ещё Юсуп добавил, что Михалыч молодец. Устроился за кустами с комфортом. Сел на пенёк, ноги поставил на толстый сучок. Лепота! Об этот же сук и чесал ноги, когда они зудели от грибка. Потому и запах остался.
Я возразил: мол, такой запах может быть у кого угодно. Грибок воняет у всех почти одинаково. Может, тот, кто здесь сидел и караулил тарантин, тоже с грибком, и с точно таким же, как у Михалыча? Для начала пусть спецы проверят сук, найдут там частички кожи или пота, сделают генетическую экспертизу…