Почему на рыбалку ездит так далеко? Так ведь под Новоделкино не карп – зверь! А здесь, под Андреевом, как те раки по три рубля.
Улов в дороге не тухнет? Всё-таки шесть часов на поезде сюда, плюс в Новоделкино от ставка до станции, да здесь от поезда до дому, да всё по такой жаре. В ответ Михалыч авторитетным тоном заявил, что карп – рыба живучая. Не тухнет. Довозит живьём.
Я обдумал ответы Михалыча. Вспомнил, что не так страшен чёрт, как обманутый Юсуп. Страшного вранья в словах Михалыча я не откопал.
Мотался Михалыч на рыбалку или к бабке – не важно. Главное, что мотался далеко от Щучьего.
И всё-таки, зачем к бабке ездить на два дня? Так ведь к ней очередь, как отсюда до Стамбула. Говорили, что там можно проторчать и день, и два. Народ к ней так и валит. А Михалычу привычно, он и так на рыбалку всегда ездит с ночёвкой.
Где удочки и садок, которые Михалыч принёс? В углу, возле верстака. Так с удочками к бабке и ездил? Да. Вдруг с бабкой управился бы раньше, так чего не посидеть у ставка?
Значит, на рыбалке Михалыча не видели. Да, тут прокол. Свидетелей нет. Михалыч всегда ездит один и так, чтобы вокруг рыбаков было поменьше. Они обычно на рыбалке пьют, горланят, а Михалыч любит тишину.
Михалыча у бабки кто-нибудь запомнить мог? Бабка, соседи по очереди? Нет. Там народ на месте не стоит, прямо людской поток. Кому Михалыч там нужен, чтобы его запоминать? Бабка… Вряд ли она вспомнит. Через неё только при Михалыче прошло человек сто.
Когда Михалыч попал на приём к бабке? Часов в десять утра. Проторчал в очереди целую ночь.
Хоть в поезде Михалыча кто-то вспомнит? Вряд ли. Михалыч в спальном вагоне на рыбалку не ездит. В плацкарте тоже. В общем вагоне билет будет подешевле. А там народу как тех сельдей в бочке.
Я пораскинул мозгами, пришёл к выводу: железным алиби Михалыча мог назвать только кретин. Затем я вспомнил о жигулёнке Михалыча. Зачем Михалыч выгнал жигулёнок из гаража? Чтобы залезть в подвал. Зачем лезть в подвал? Я продолжил опрос.
Зачем Михалыч полез в подвал, если удочки и садок хранит наверху, возле верстака? В подвале горел свет. Михалыч не любит, когда свет горит впустую. Не любит сам, и всю жизнь учил Толика.
Кто включил свет в подвале? Ответа на этот вопрос Михалыч не знал. Михалыч не включал, и точка.
Вырубить свет во всём гараже одним рубильником – что на стене возле входа – можно? Нет. В подвале свет эээ… идёт мимо счётчика.
На вопрос, ворует ли Михалыч свет, я получил типичную отмазку в стиле “Да сколько я там украл?”.
Проводка левая и отдельная, потому сверху, рубильником, подвальный свет выключить нельзя. Только выключателем в подвале, а в подвал спуститься нельзя, пока не отгонишь машину хотя бы на пару метров. Потому Михалыч машину и отогнал.
У кого кроме Михалыча есть ключи от гаража? Ни у кого. Ключ один. Остальные растеряли. Где хранится единственный ключ?
Михалыч подошёл к гаражу, ткнул пальцем в кирпич над верхним обрезом стальной рамы ворот.
– Этот кирпич вынимается. За ним я храню ключ. Что вы так смотрите? Думаете, я дурак? Ключ здесь уже лет десять, и никаких проблем. Дома я всегда ключи терял, а здесь – как в сейфе.
– Соседи по гаражу об этой заначке знают?
– Конечно. Но их можете не подозревать. Честнейшие люди.
– Если я вашу систему понял правильно, то, чтобы не потерять ключ от машины, вы храните его в замке зажигания. Угадал?
Михалыч улыбнулся.
– Ян, кому моя старушка нужна? Ведь старьё, рухлядь. Это депутатские сынки катаются на джипах.
Михалыч жестом попросил перерыв. Через минуту Михалыч покачал головой, вздохнул.
– Когда я был у бабки, она сказала окунуться в пруд, чтобы снять негатив. Есть там рядом с её домом прудик. Окунулся. Видите, сколько мне добавилось позитива? Я же говорил, что врут они, эти бабки, врут.
– Что сказала бабка про вашего Толика?
– Среди мёртвых она сына не видит.
– Вы довольны?
– Вы это серьёзно? Верите в бабкины сказки?
– Зачем же вы к ней ездили? Чтобы не поверить?
– Цепляюсь за соломинку. Глупо, понимаю, но поехал к ней скорее за враньём. Очень хотелось услышать, что Толик жив.
– А вы? Сами-то вы его уже похоронили?
– Я? Да.
Глаза Михалыча заволокла влага. Я замялся.
– Ну… Вы тут постойте, успокойтесь, а я пока ещё раз схожу в подвал.
Михалыч кивнул, отвернулся.
Возле лестницы, ведущей в подвал, на бетонном полу я нашёл едва заметные мазки крови. На пятой и седьмой ступеньках от пола подвала – кровавые риски. К рискам прилипли волосинки.
Когда спустился в подвал, осмотрел тела тарантин. Ромка и дружки висели, привязанные за руки к арматуринам, что торчали из бетонных плит потолка. Ноги связаны, до пола не достают.