Искал четверть часа. Матерные слова закончились на десятой минуте, когда в глазах отдельные травинки слились в сплошное зелёное покрывало, да и сами глаза начали напоминать травинки.
Последние триста секунд я топал как робочел на выставке достижений японского хозяйства: если программа говорит уткнуться взглядом в траву и идти вперёд, то уткнулся и иду.
Мои рысканья по поляне прервал щенячий визг. Я оторвал взгляд от травы, увидел лысого мужика, здоровенную лохматую овчарку-маму, и двух щенков-подростков. Толпа входила на поляну как к себе домой. И это при том, что при входе в парк висит огромный знак “Выгул собак запрещён”.
Лысый мужик посмотрел на меня как на помеху выгула его псарни. Щенки принялись носиться по поляне. Овчарка-мать села под акацией, уставилась на меня. Я уткнулся взглядом в траву, продолжил поиски.
Через минуту лысый мужик подошёл ко мне.
– Вы здесь что-то потеряли? Дайте какую-нибудь свою вещь. Ключи, платок, что-то в этом роде.
Я задал лысому немой вопрос: мол, с какой стати я тебе должен что-то давать? Мужик указал взглядом на овчарку-маму.
– Моя Дана прекрасно ищет. Я её учил. Если вы дадите ей понюхать, к примеру, свои ключи, она найдёт то, что вы потеряли.
– Думаю, что след староват. Месяца полтора.
– Что потеряли-то? Что-то дорогое? Кольцо?
– Будете смеяться. Лазерную указку за три бакса.
– Да уж, было бы что искать. Постойте-постойте! Лазерная указка? И потеряли вы её полтора месяца назад, когда в газете писали, что здесь побили какого-то парня из-за того, что он кого-то слепил лазерной указкой? Можете не искать. Я её нашёл.
Я навострил уши. Лысый мужик взглядом указал на щенков.
– Вернее, нашёл её не я, а мои щенки. Они тогда были ещё совсем маленькими. Играли, играли, потом у Бестика от головы вспыхнул красный луч. Я думал, что у меня галлюцинации. В общем, это оказалась указка. Бестик её зубами схватил, и, наверное, нажал на выключатель, потому луч и загорелся.
– Что вы с указкой сделали? Забросили подальше?
– Сначала забрал у Бестика, чтобы зубы не попортил. А потом повесил её вон туда.
Мужик указал пальцем на молодую акацию, что стояла посередине поляны.
– Там есть сучок, на него и повесил. Правда, отсюда не видно, всё уже заросло. Хм… а тогда сучок был голый.
– Так ведь прошло почти два месяца.
Я направился к акации. Лысый мужик – за мной.
– Я ж повесил её на видное место. Чтобы тот, кто потерял, мог найти сразу. Да и чтоб щенки себе зубы об железку не портили.
Мы подошли к акации. Мужик раздвинул листву так, чтобы я видел сучок. На сучке висела лазерная указка.
– Как я спрятал, а? Хотел, чтобы хозяин нашёл, а получилось, что я её спрятал.
Я снял указку с сучка, уложил в пакет. Мужик покосился на пакет, перевёл взгляд на меня, засопел.
– Очень бы мне не хотелось, чтобы из-за этой чёртовой дребедени меня таскали по допросам.
– Скажу, что нашёл сам.
– Вот спасибо!
– И вам всего хорошего.
Мужик вернулся к своей псарне.
Я включил скоростную ходьбу. Спустя двести пятьдесят шагов я остановился у дома Михалыча. В шляпе на носу и чёрных очках на пол-лица в шесть часов вечера я смотрелся как идиот, зато не как Ян Янович Янов, которого в лицо знал очкарик.
*
*
В сотне метров от дома Михалыча я нашёл девятиэтажку, из окон которой можно увидеть, как Михалыч принёс домой удочки.
Подъезд девятиэтажки на консьержку не накопил, потому придумывать очередное враньё не пришлось.
На третьем этаже я нашёл квартиру, окна которой выходили на дом Михалыча, утопил кнопку дверного звонка. Через минуту дверь отворила старушка.
– Вам кого?
– Простите, не туда попал. Я ищу Серёгу. Я думал, он живёт на третьем.
– На четвёртом. Только не знаю, Серёга или нет. Он здесь недавно. А вам от него что нужно?
– Кредит взял, а возвращать не хочет.
– Нехорошо. Стучите крепче. Там звонка нет.
Старушка захлопнула дверь.
Я поднялся на четвёртый этаж. Постучал в дверь, где нет звонка. В ответ услышал тишину.
Замок я открыл с помощью заколки для волос за семь секунд. Заколку выбросил.
Когда распахнул дверь, нос к носу столкнулся с очкариком. У парня в руке красовался кухонный тесак.
Я перешагнул порог, закрыл дверь.
– Привет, Толик! Тесак-то убери, а то сам знаешь, какую отбивную я из тебя сварганю.
Очкарик закусил губу. Я покачал головой.
– Брось на пол, дружище. Брось.
– Я думал, что воры… Вы не имеете права…
– Брось тесак, Толик.
Очкарик повиновался. Я отфутболил тесак к стене, жестом пригласил Толика в комнату. В комнате я взглядом указал на стул у окна. Толик сел.
На подоконнике лежал бинокль, рядом – початая упаковка чипсов.