Позвонил Юсуп.
– Я приехал. Ты где?
Я открыл окно, поднял руку.
– Встань спиной к подъезду очкарика и посмотри на четвёртый этаж дома, что напротив. Это далеко, метров сто. У меня открыто окно. Я машу рукой.
– Вижу. Иду.
Я сунул мобильник в карман, закрыл окно, посмотрел на очкарика. Взгляд очкарика пришпилил меня к оконной раме, остатки размазал по стеклу.
– Чувствуете себя героем, да? Но вы не герой, вы… Знаете, что это такое – жить с моим отцом? Не детство, а сплошной пи…
– У меня на мат аллергия.
– Этот урод мне жизнь испоганил! Эти вонючие ноги… как меня достала эта вонь! Эта посуда, эта консервация… с прошлого года каждый раз остаётся, а ему всё мало. Делай, и всё! То ему посуду помой, то в магазин сходи. Я обязан учиться хорошо, и не имею права гулять после десяти. Свет выключай. Из комнаты вышел – сразу выключи! Прямо обеднеем на эти пять копеек! Думаете, это жизнь? Это кошмар!
– Отцы и дети.
– Ничего подобного! Какой отец заставит своего сына сидеть дома, когда все пацаны во дворе?
– Каждый второй.
– Врёте! Да меня из-за этого козла во дворе за пацана не считали! Мне уже давно восемнадцать, а он прекращать свои приказы и не думал! Надо было терпеть всю жизнь?
– Надо убить четверых, и подставить папашу.
– Надо было прибить и его!
В дверь постучали. Я открыл, впустил Юсупа.
– Ян, с меня магарыч.
– Бойлер здесь не вскрывайте. Там полмиллиона баксов и запахи очкарика и алкаша. Наш герой постарался, и всё хорошо законсервировал.
– Учтём. Где очкарик?
– В комнате. Юсуп, в Щучьем надо проверить след, что ведёт от кустов можжевела к костру тарантин. Дадим собачке понюхать носки очкарика. Как думаешь, собачка след ещё возьмёт?
– Если там не прошёл дождь, и не потоптались местные, то будем молиться, что возьмёт. Всё-таки прошло двое суток…
– Даже если он наследил в папашиных носках, собака учует оба запаха, так? Они ведь не смешиваются, если у меня с памятью порядок.
– Если след живой, то собачки различат.
– Тогда дай собачкам понюхать затылки тарантин. Должны учуять запах очкарика. Ведь он душил их сзади.
– И надышал себе на пожизненное.
*
*
После душа и ужина я засел за отчёт Юсупу. Нет, я не карябал буквы гусиным пером, не набирал текст на клавиатуре. Я записал мемуары на диктофон. У Юсупа в конторе секретарш полно, а у меня каждая минута на вес доллара.
Получился не отчёт – роман.
В начале было слово. И слово было непечатное. Когда я сидел в кабаке, гражданин Крысько тявкнул матерное слово в адрес леди.
Ещё чуть раньше очкарик Толик на порносайтах срубил немного денег. Полмиллиона баксов. У Толика на руках больной отец. Папашу сынуля ненавидит за угробленное детство. Папаша-то у Толика – домашний тиран. На фотки Толика, когда ему было лет десять, смотреть не хочется. Пацан чуть не плачет.
Толик решил от папаши слинять. Смыться с деньгами, и так, чтобы о деньгах папаша не знал.
Вдобавок Толик решил замести следы, чтоб его не искали. Не знаю, сколько он ломал себе голову над тем, как грамотно смыться, но в один прекрасный момент Толик наткнулся на статью в “Вечернем Андрееве”.
В статье журналист Заливайло ныл, как я набил морду Крысько. Толик прочёл статью между строк, поискал инфу обо мне в городской сети, нашёл мой блог, где моё фото, адрес, и инфа о том, что я гуляю в парке. Рядом со мной парк только один. Толику повезло. Меня найти легко.
После того, как я набил морду Крысько в кабаке, и меня потаскали по допросам, я написал в блоге, что ухожу в отпуск. Буду валяться на пляже, вечером гулять в парке, телефон отключу.
Почему Толик выбрал именно меня? В газете написано, что я набил морду Крысько. Отоварил мента, и не побоялся. Значит, уж тарантинам-то за избиение несчастного очкарика я начищу нюх вообще не задумываясь. Да и на моём блоге благодарные клиенты распинаются в комментах, какой я лучший в мире защитник сирых и убогих.
Сначала Толик проследил за мной по парку, узнал мой маршрут. Уточнил время до минуты. Кстати, Толик молодец: я слежки не заметил.
Затем Толик выбрал исполнителей.
Тарантин Толик знал со школы. Знал, что любимое хобби тарантин – бить доходяг и снимать это на мобильник.
Толик задумал не просто смыться, а сделать так, чтобы тарантин заподозрили в похищении несчастного очкарика. Тарантины будут молчать, ведь они не знают, куда делся очкарик. Следствие уцепится за версию похищения, и искать Толика на сахалинах перестанет.
Толик знал, что папаши-депутаты будут отмазывать детишек по полной, и возможности у них есть. Попрут на следствие как мамонты и, в конце концов, дело закроют.
Кто станет искать очкарика, чтобы ворошить закрытое дело, где замешаны депутатские детишки? Дело закроют, и о Толике забудут. Кто предположит, что Толик удрал на Сахалин, когда в багажнике депутатского джипа найдут кровь Толика?