- С каким приятелем?
- Да вот инвалид. Он - парень деловой, что хочешь достанет.
- Так. Дальше.
- Мы же на машине уехали. Какой-то грузовик, полуторка, подвернулся. Шофер вашу посылку получил и поехал. А Михаил, не будь глуп, тоже забрался и с ними поехал… чего пешком ходить? Ну, и я решил не отставать, - может, и мне что перепадет. Ты меня слушаешь, Ваня?
- Да, да. Откуда ты говоришь?
- В канцелярии совхоза телефон нашел. В Коломягах. Теперь я думаю остаться ночевать с инвалидом. Поздно уж. Меня Михаил беспокоит. Уехал с шофером и не сказал, куда поехал. Я тебе записочку послал, а звоню так, на всякий случай. В порядке у вас? Бомбил сегодня сильно.
- У нас все в порядке.
- А тебе Михаил не сказал, куда он собирался поехать?
- Пока что сведений нет.
- Я на Петроградскую звонил, - продолжал Бураков. - Новостей нет, только Степан не вернулся до сих пор.
- Это я знаю. Ну что, выслать людей к тебе? Как адрес? Я сам приеду.
- Я записочку тебе отправил, Ванюша. Знакомые ребята захватили. Ну, все. Дежурная ругается, нельзя, говорит, телефон пустяками занимать. Сердитая, спасу нет. Ну, будь здоров.
Майор нажал на рычаг и, разъединившись, набрал номер своего кабинета. Приказав помощнику без задержки прислать к нему донесение Буракова, он спросил, нет ли каких известий от ребят с Петроградской стороны, и в частности от Панфилова.
- Товарищ майор, - сказал помощник. - На Геслеровском упала бомба. Там есть жертвы и засыпано бомбоубежище. Василий Кожух мне сообщил, что Панфилов направился именно туда. Кто его знает… Ведь никто не застрахован…
- Не будем гадать, - сказал майор и повесил трубку.
Перед глазами встала картина его знакомства с ребятами на крыше. Неужели этот сметливый, с живыми, любопытными глазами паренек погиб? Вспомнил майор, с какой гордостью рассказывал мальчик о потушенной им «зажигалке» на соседней крыше, и сердце у него сжалось.
- Не будем гадать, - повторил он шепотом, отгоняя назойливую мысль, и вышел из комнаты.
Воронов сидел в позе полной покорности судьбе и даже не поднял головы на проходящего мимо следователя.
Майор спустился в канцелярию, просмотрел документы личного обыска и взял отобранные у арестованного черные мужские, с золотым ободком, часы.
В практике своей работы майору много раз приходилось сталкиваться с остроумными изобретениями врагов: шифрами, паролями, значками, и, конечно, эти часы он не оставил бы и раньше без внимания, но сейчас они его заинтересовали еще больше. Из канцелярии он прошел к себе в кабинет, взял вторые часы и снова спустился в комнату следствия.
- Прошу вас, - сказал майор арестованному, сидевшему в коридоре все в той же позе, и открыл дверь. - Ну, как, нового ничего не придумали? - спросил он, когда Воронов сел на стул посреди комнаты.
- А что мне придумывать? Я весь тут.
- Это ваши часы? - спросил майор, доставая из кармана часы, снятые с убитого человека в районе Сиверской.
Воронов мельком взглянул на часы.
- Мои.
- Хорошие часы. Давно они у вас?
- Давно… лет пять.
- Подарок или купили?
Этот вопрос заставил Воронова насторожиться, и он чуть замедлил ответ.
- Купил.
- Где вы их купили?
- Не помню. Кажется, на рынке, с рук, у какой-то женщины. Она говорила, что умер ее муж, понадобились деньги, и вот пришлось продать часы, которыми умерший сильно дорожил.
- Прекрасные часы. Но они почему-то без фирмы.
- Это неважно. Главное - чтобы хорошо ходили.
- Но они как будто стоят.
- Не может быть. Я утром заводил.
- Посмотрите.
Майор протянул часы Воронову. Тот взял и приложил их к уху.
- Действительно стоят, - с удивлением сказал он и повернул несколько раз головку. - Я отлично помню, что заводил сегодня утром.
- Какое их назначение? - неожиданно спросил майор.
- Назначение часов?.. Время показывать.
- А еще?
- Не знаю… Я не понимаю, о чем вы спрашиваете, - с недоумением сказал арестованный.
- Неужели не понимаете? А я вижу, что вы все еще в дурачки играете. Вы посмотрите внимательно на часы. Пять лет часы носите, каждый день заводите, а не запомнили их. - То есть как не запомнил?
- Вы утверждаете, что это ваши часы?
- Конечно, мои.
- Ну, значит, я спутал. Извините. Верно, от переутомления. - С этими словами майор вынул из кармана другие часы и положил их на стол. - Но эти идут. Утром заведены, - сказал он с усмешкой.
Эффект получился даже больший, чем ожидал следователь.
При виде вторых часов у Воронова глаза широко открылись, словно перед ним на стол положили гранату, которая уже шипит и через три секунды взорвется. Он даже отшатнулся на стуле.