- Чушь! Тот человек был в городе всего два дня. Он сейчас далеко за фронтом и войдет в Ленинград вместе с армией. С какой стати он будет связываться с мальчишками? Чушь… чушь… Скорей всего, что ты спьяна чего-то напутал.
- Да господи… Петр Иванович… Да я что хотите… землю буду есть… Да неужели я напутал?.. Не такое время, чтобы путать, Я же понимаю, что малейшая оплошность - и амба… Восемь граммов получайте… Сознательно иду.
Так они, перешептываясь, сидели на полу и все больше запутывались в своих догадках. Загадочный случай с убежавшим мальчишкой, знавшим пароль, сильно встревожил шпиона.
Привычным ухом шофер снова уловил знакомые звуки за стеной дома. Вот водитель, прогревая мотор, включил скорость, машина пошла и остановилась. Водитель переключил на другую скорость… снова переключил… Машина разворачивалась, и где-то совсем близко.
- Что ты слушаешь?
- Машина, Петр Иванович.
- Ну что «машина»?
- Стояла около дома, а сейчас отошла. Раздался сильный стук в дверь. Оба вскочили на ноги и с тревогой переглянулись.
- Кого там еще принесло? - недовольным тоном спросила из-за перегородки старуха.
- Сейчас узнаем…
Однорукий, осторожно ступая, чтобы не скрипнула половица, вышел в сени, но, прежде чем открыть дверь, посмотрел в щель почтового ящика, специально для этого устроенную и закрывавшуюся откидной планкой изнутри. Глаза, привыкшие к темноте, ясно разглядели гостей. На крыльце стояли три темные мужские фигуры, и между ними внизу виднелись головы красноармейцев.
Все объяснилось: шум подъехавшей машины, и побег загадочного мальчишки, и сорванная полоска в окне, и странное письмо, написанное под диктовку. Так же бесшумно однорукий вернулся назад и, плотно закрыв за собой дверь, сказал:
- Облава! Одевайтесь!
В комнате направо мужской голос крякнул и выругался.
Стук повторился.
Зажгли свет, и все обитатели дома, одеваясь на ходу, собрались вместе. Их было пятеро: хозяин дома, обрусевший немец, с женой и сыном, и двое гостей. Мужчины с угрюмыми, помятыми после сна лицами, с горевшими решительностью глазами, готовые на все, хмуро смотрели на шпиона. Старуха безучастно сидела около обеденного стола.
Снова раздался настойчивый стук.
- Надо выиграть время. Сходите, Матильда Вильгельмовна, спросите, кто там, и скажите, что мужа Дома нет.
Старуха послушно направилась в сени.
- Кто там?
- Откройте, гражданка… как вас… Матильда Вильгельмовна.
- А кто вы такой?
- Неужели по голосу не узнали? Это я… участковый инспектор.
- А что вы желаете?
- Дело есть. Откройте!
- Приходите лучше утром. Мужа дома нет.
- Откройте, Матильда Вильгельмовна! Важное дело.
- Я буду разбудить сына, пускай он вам Открывает. Подождите несколько минут.
Когда старуха вернулась в комнату, однорукий и все остальные осматривали пистолеты.
- Собирайтесь. Нужно уходить.
- Я никуда не пойду, - твердо заявила старуха. Шпион прищурился и посмотрел на нее долгим холодным взглядом, но, зная характер этой женщины, спорить не стал.
- Ваше дело, Матильда Вильгельмовна. А мы уйдем, пока время есть.
- Вы мужчины, - равнодушно пробормотала старуха и скрылась за перегородкой.
- Но вы им двери не открывайте. Пускай ломают, - вдогонку сказал ей однорукий.
Он направился в сени. За ним гуськом вышли остальные. Они осторожно спустились во двор, открыли двери хлева, где стояла корова и несколько овец. Это был единственный путь - пролезть через узкое окно и выйти на соседнюю глухую улицу.
- Карл, а где у тебя спрятаны чемоданы? - вполголоса спросил хозяина шпион. - Те, что приносил твой сын?
- Они в подполье, между бочками. Их нужно взять?
- Нет. Вынимайте пока раму из окна, а я с Семеном вернусь в дом на несколько минут. Постарайтесь без шума… Пойдем, Семен.
Шпион с шофером вернулись в дом, около плиты откинули тяжелую дверцу и с лампой-ночником спустились в подпол. Здесь в закромах лежали картошка и овощи, на полках - банки всевозможной величины, на земляном утрамбованном полу - бочки с квашеной капустой. Между бочками они сразу нашли три чемодана заграничной работы.
- Свети, - приказал однорукий, вытащив один из чемоданов на середину.
Шофер уже знал назначение плотных серых пакетов, хранившихся в этих чемоданах, и с удивлением следил за действиями своего начальника. Однорукий достал черные карманные, с золотым ободком часы и внимательно посмотрел на шофера.
- Сейчас четыре часа Пока они сломают дверь, пройдет полчаса. Затем начнется обыск… ну, скажем, еще полчаса… достаточно… Значит, в пять часов - самое подходящее время. - С этими словами он поднял выступ на ободке и перевел его на пять часов, затем осторожно открыл чемодан. В сером пакете сверху было круглое углубление, как раз для часов, закрытое планкой. Шпион осторожно отвел планку, вложил часы циферблатом вниз в это углубление и снова перевел планку, которая закрыла и прижала часы.
- Значит, в пять часов к этому дому близко подходить не рекомендуется, - усмехнувшись, сказал он. - Что делать? Приходится расходовать не по назначению. Куда их спрячем? Давай-ка закопаем в картошку.
Они оба принялись разгребать картошку, и, когда образовалась яма, однорукий поставил в нее чемодан.
- А эти? - спросил шофер.
- И эти сюда. Рядышком. Ставь по бокам.
- Не много ли, Петр Иванович? Весь квартал ведь разнесет, - с тревогой спросил шофер.
- Ничего. Умнее будут. Пускай наши масштабы узнают. Ставь, ставь… не стесняйся.
Шофер осторожно поставил оба чемодана рядом с заряженным.
- А теперь заваливай картошкой, - сказал он. - Не бойся. Смелей заваливай. От сотрясения не взорвется.
В это время над головой раздался глухой стук.
- Что вы там нашли? - спросила старуха, заглядывая через открытый люк в подпол.
- Не нашли, а спрятали, Матильда Вильгельмовна. Клад спрятали. Вернемся - половину вам отдадим, - весело сказал однорукий, загораживая собой работающего шофера.
- Не разбейте банки.
- Нет, нет. Все будет цело.
- Вы слышали?.. Они опять стучат.
- Пускай стучат. Пойдите успокойте их, а мы уйдем.
Голова старухи скрылась. Однорукий вернулся к шоферу. Убедившись, что картошка закрыла чемоданы и лежит ровно, он передал ему лампу.
- Пойдем, Семен.
Они быстро вылезли наверх, закрыли подпол и тихо вышли из дома.
- Я не могу вас пустить, - сердито говорила старуха через двери стоявшим на крыльце. - Приходите утром, когда будет светло.
- У меня срочное дело. Откройте лучше, Матильда Вильгельмовна. Иначе я прикажу сломать двери.
- Как сломать? Разве вы грабители, чтобы ломать…
- Откройте, вам говорят! - кипятился участковый инспектор. - Вот упрямая старуха… Я пришел с проверкой. Понимаешь ты русский язык?..
- Я не желаю больше разговаривать с грубияном, - сказала старая немка и ушла в дом.
Взглянув на майора, участковый беспомощно развел руками.
- Ломайте! - шепотом приказал майор.
С первыми ударами в дверь сухо щелкнули выстрелы где-то сзади дома и донеслись крики.
- Вот они куда направились, - спокойно сказал майор.
- Товарищ майор, разрешите, я побегу туда, - попросился Бураков и, не дожидаясь ответа, спрыгнул с крыльца.
- Стрелять только в ноги! - крикнул ему вдогонку майор. - Ну, что ж вы остановились? Ломайте!
Дверь затрещала под напором двух красноармейцев, но не открылась.
- Нет, так не сломать. Нужен инструмент. Разрешите, я сбегаю за ломиком, - сказал участковый.
Снова за домом затрещал автомат и в ответ ему - одиночные пистолетные выстрелы. Майор оставил красноармейцев на крыльце и быстро пошел в переулок к месту перестрелки.
20. Арест шпиона
Машина была спрятана во дворе дома, где жила Валя. Девушка сидела на скамейке рядом с шофером и шепотом рассказывала ему о памятном дне 22 июня, думая совершенно о другом.