— Надо ехать! Надо! — кивая головой повторял Тарас. — Получится!
Жека повернулся к Андрею и воздел брови, кивая на Тараса. Прошептал:
— Видишь, как сосредоточен…
Город еще спал. Все деревья и провода в рыхлом инее, который вот-вот сдует первый ветерок. Но Солнце спорило с ветром за право быть сильнее мороза. Верхушки деревьев уже стали влажными. Скоро воздух прогреется до первого градуса тепла и снежная сказка станет привычной в это время года сыростью.
Прохожих не было, все боятся выходить на улицу так рано. Ждут когда выйдут те, кому невтерпеж. Потом людей станет больше и с перебежек перейдут на ходьбу, не такую, как до войны — вразвалочку, остановиться, поболтать со знакомыми, а быструю и напряженную. Теробороновцы могут нагрянуть в любой момент, так что глаз да глаз.
Колеса "Форика" тихо шуршали по влажному асфальту. Кое-где мороз задержался и блестел на дороге ледяной коркой. Жека резким движением открыл панораму люка и яркое солнце влилось в салон. На лицах ребят расползлись улыбки. Только Орест был сосредоточен: машин нет, но опасность всегда появляется внезапно.
Тарас с Андреем сидели на заднем сидении и смотрели на безлюдный город. В какой-то миг улыбка Тараса сменилась тревогой. Приложив палец к губам, кивком попросил Андрея открыть сумку. Достал из нее Киндер-сюрприз и, словно ювелир, выверенным движением закрепил его в держателе. Затем указательным пальцем направил в потайной карман рамы до легкого щелчка. На немой вопрос Андрея, зачем это делать сейчас, Тарас пожал плечами и, криво улыбнувшись, прошептал: "Пусть будет". Остальные три бомбочки так же аккуратно перекочевали в раму. Закрепив последнюю, Тарас кивнул Андрею:
— Так надежнее!
В этот момент машина резко затормозила. Тарас крепко стукнулся головой о переднее сидение, но дрон удержал в руках. Выругавшись и потирая ушибленный висок, посмотрел в лобовое стекло. Поперек дороги стоял красный Туарег. Из него выходил последний пассажир, а трое крепко сложенных громил в балаклавах и с калашами в руках вальяжно обступали Форестер.
Жека ругнулся, а Оресту пришлось открывать дверь на стук автоматного дула. Тарас дернул крышку люка, отсекая солнечный свет в салоне. Но это только подстегнуло людей с автоматами. Тот, что вышел последним из машины, достал пистолет и направил его в лобовое стекло прямо на Жеку.
— Вы что там прячете? А ну все на выход!
Медленно, будто двигаясь в замерзающей воде, друзья вышли с поднятыми руками. У каждого перед глазами всплыла черная дыра с прицелом.
— Ну шо там, ребята! Куда едем, шо везем так рано?
Главный был одет получше — бейсболка цвета хаки с угловатыми пластинами кевлара, на низкой бычьей шее мягкий шарф-кольчуга, броник покруче остальных, очки пуленепробиваемые с надписью на роговице "Amer Army", наверное трофей, а может подарок, никто не знает под чьим крылом ходят эти банды. В руках длинный Магнум 500.
Он обежал взглядом побледневших ребят, остановился на Тарасе и степенно подошел к нему.
— Ну, ты вроде тут главный? А?
Пистолет уткнулся в живот Тараса.
— Какого хрена молчишь?
Мужик, что стоял напротив Ореста вдруг крикнул:
— Тарас? Это ты, дружище?!
Он снял балаклаву и подбежал к ошарашенному Тарасу.
— Что не узнал?
— Максим?! — глаза Тараса засветились. — Ты как…
— Макс, что за черт?! Стань на место! — главный опустил руку с револьвером. — Какой еще Тарас?
— Дружаня мой школьный! Ботаник! — Макс обнял Тараса и хлопнул по спине могучей ладонью. Тот нерешительно ответил робким жестом. Они дружили с первого класса. Но лет в 12–13 интересы начали расходиться. Макс огрубел, почти не учился и часто его видели с бритыми мужиками. А после окончания школы куда-то исчез. Тарас видел его в городе пять лет назад. Уже тогда бывший друг был в военной форме и твердо чеканил шаг вместе с группой радикальных националистов.
— Слышь, Сырой! — Макс обратился к главному. — Это мой друган, так что отваливаем!
Сырой направил пистолет на Макса:
— Макс! Ты забыл кто здесь главный? Жук, Мотор! — он зыркнул на стоящих рядом бандитов. — Посмотрите, что у них там в машине.
Те мигом нырнули в салон. Макс взбеленился:
— Сырой, я не понял! Какого хрена! Я же сказал…
— Закройся! — оборвал его главный. — Друган, так друган. Будет жить, а вот если что интересное — возьмем на сохранение.