Ася решила серьезно переговорить с Юлианом и надеялась, что это произойдет очень скоро, но в глубине души боялась. Вопреки своим же увещеваниям она знала, что согласия стать женой Юлиану не даст. Она не чувствовала угрызений совести, ведь отдала ему все, что могла, без условий и обещаний, а вот жалость к Юлику она испытывала. Наверняка он вправе надеяться на благополучный традиционный исход отношений. И как объяснить ему правду, не задев его гордость и самолюбие?
Всю неделю Ася рыскала, как гончая, по мебельным магазинам. Книги не уместились в знаменитой «стенке», и теперь она искала полки. Долгие финансовые накопления были на исходе, и Ася, мечтавшая о красивом ковре над тахтой, предпочла книжные полки на стене противоположной. И как всегда бывает, ни в одном магазине их не было.
Ася нашла их. Почти на окраине города, в Богом забытом магазинчике, они стояли в беспорядке, притуленные друг к другу. Обрадованная девушка быстро поспешила к продавщице, пока полки не разобрали, оформить покупку.
— Сначала выберите! — через плечо прокричала та.
Выбирать было тяжко — кругом один брак. Углы все надщерблены, и то, что должно красиво называться деревом, осыпается мелкими опилками. Все же Ася выбрала три целых полки, отложила их в сторонку и пошла оформлять покупку, а заодно и доставку. Стекла от полок она взяла с собой, остальное обещали привезти на следующий день.
Иван вскочил на подножку автобуса в самый последний момент, удерживая плечами открытую дверь. Можно было одну остановку пройти пешком, но уж слишком жарко на улице и дел дома хватает. Хорошо, что одной заботой меньше: Иван без всякой задней мысли пригласил Настю и ее подруг на новоселье, и они настояли, что «сделают» стол. Вера, эта амазонка, пообещала запечь молочного поросенка, при одном упоминании о котором у Вани потекли слюнки. Жаль, девчата не настояли на генеральной уборке, хмыкнул Иван. И сегодня ему предстояло заняться ею. Ребята — молодцы, привели в нормальный вид обе комнаты, но и мусору оставили столько, хоть новый ремонт начинай. Теперь мой, вычищай, чего Иван терпеть не мог. Если б не новоселье, о котором уже многие извещены, не старался бы убирать и пережил бы так. Уборка, тем более генеральная, была для Вани большим событием.
— У «Звездного» будете выходить? — услышал он голос Насти и, не задумываясь, обернулся.
Пассажир что-то бубнил в ответ и пытался освободить путь — это в переполненном-то транспорте. Ася с двумя тяжелыми сумками в руках, стараясь быть осторожной, чтобы не разбить стекла от полок, искала место, куда поставить ногу. Кажется, ей это удалось, правда, пришлось выслушать далеко не лестные эпитеты в свой адрес, к тому же ее постоянно заваливало на грузного мужчину рядом. Он уже хотел возмутиться, по то ли тяжелые сумки, то ли миловидность девушки смягчили его. Остановка. Двери открылись, а водитель все еще проверял надежность тормозов. Ася пыталась устоять на ногах, а сзади пассажиры давили и толкали ее к выходу.
— Проходите! — кричал кто-то перед дверями автобуса. — Дайте войти!
— Еще не все вышли, — ответил Иван. — И должен же я помочь женщине. — Он подхватил за руку выходящую пассажирку.
Ася подняла глаза: показалось или она действительно слышала Ивана? И в этот момент ее очередной раз толкнули. Каблук застрял в обитой железным уголком ступеньке, и Ася полетела вниз, раскинув руки, сжав в пальцах ручки сумок, с паническим криком:
— Стекло!!!
Кто-то успел правильно отреагировать и отскочить в сторону. Но одному досталось. Ася влетела в чьи-то объятия, ударилась о жесткую грудь грудью и носом зарылась в мускулистое плечо. И вдохнула запах — его запах, Вани, теплый, смешанный с горьковато-терпким запахом одеколона. И где он находит…
Закончить мысль Ася не успела, потому что сумка со стеклом догнала Ивана со спины. Он ухнул, прогибаясь вперед, и прижал к себе Настю так, что у нее перехватило дыхание.
Люди снова пришли в движение. Кто-то возмущался, кто-то сочувствовал, и все спешили. Какой-то паренек отодвинул Асину туфлю в сторонку, чтобы ее не затоптали, и подмигнул Ивану, пятившемуся подальше от толпы. Ася пришла в себя и гневно зашептала:
— Отпустите меня!
Он молча отступал. Автобус уехал, остановка опустела, и только тогда он осторожно опустил Настю на тротуар, поддержал, пока она стояла на одной ноге, балансировала в поисках равновесия; он в это время освобождал ее руки от сумок и бормотал, утешая Настю и себя заодно. Отпустив ее на несколько минут, Иван схватил валявшуюся туфлю и снова подбежал к Насте.
— Все нормально. Никто не пострадал, даже туфли целы.
— Я должна поблагодарить вас. — Ей не хотелось этого делать, напротив, хотелось обвинить его в своих несчастьях, накричать. Ася с трудом сдерживала бушующие в ней эмоции и слезы. Почему он всегда выставляет ее дурой? Но если быть честной, то из-за него она теряет способность здраво мыслить, а его внешность, голос, сама мысль о нем уничтожают в ней самоконтроль, выдвигая на первый план необузданные инстинкты, о существовании которых в себе Ася и не подозревала. Всегда спокойная, сдержанная, даже замкнутая, она гордилась собой и своим поведением, но Иван ломал все, чего она достигла, развязывал невидимые узелки, державшие ее в строгих рамках морали и приличия.
— Лучшей благодарностью будет, если мы перейдем на ты. Твое знаменитое стекло не легче чемодана с книгами.
Вера на новоселье рассказала, что Ася в общежитии тоже долго «выкала», пока она не уронила вежливой соседке на голову чемодан. И потом под общий смех они спорили: Вера со свойственной ей грубоватостью преподнесла все так, будто специально сделала; Ася же доказывала невиновность подруги, ссылаясь на случайность.
— Нет! — Ася обулась, потопталась на месте, разминая дрожащие колени, и потянулась за сумками. — Будет лучше, если вы перейдете на вы. Каламбур какой-то, — грустно закончила она.
— Спасибо за благодарность, — рассмеялся Иван. — Идем?
Он отобрал у нее тяжелые сумки и пошел к дому. Асе осталось лишь следовать за ним. Скоро она пошла впереди, молча поторапливая Ивана, но он не спешил — не хотел так быстро расставаться с ней. Он чувствовал себя неловко и надеялся, что Настя не обратила внимания на реакцию его тела, когда он обнимал ее.
Иван еще раз посмотрел на стекла.
— Хочешь закрыть «стенку», Настя? — спросил он.
Асе пришлось сбавить темп, чтобы ответить:
— Я купила сегодня полки. Книги не поместились в шкафу. Завтра их привезут, а стекло я взяла с собой… как видите.
— Вижу.
Хрупкий груз сыграл с ним шутку, и Иван не знал, как отнестись к ней. Удар в спину ощутился не только в позвоночнике, но отозвался налившейся силой в чреслах. Пока Настя освобождалась от испуга после падения, Ивана одолевали совсем иные картины. Мягкое тело девушки, разогретое летним солнцем, зажгло в нем пожар. Иван быстро понял, что его объятия отнюдь не спасительные, и ему требовалось гораздо больше усилий сдержать себя, чем Настю.
Ася рвалась домой. Едва затянулась пауза, она снова ускорила шаг. Ей было стыдно за свое падение, и в то же время она с ужасом думала о том, чем бы оно закончилось, не поддержи ее Иван. И еще она хотела быстрее расстаться с ним. Асе казалось, что он ведет ее к себе домой и все вокруг знают, с какой целью, и осуждающе глядят на них. От волнения она едва дышала.
— Настя, — позвал ее Иван, — ты снова упадешь, если будешь так лететь.
— Спасибо, что напомнили, — недовольно ответила она и замедлила шаг.
— Ты так торопишься домой?
Ася пожала плечами и посмотрела в его сторону. В этом была ее ошибка. От его красоты и без того взволнованное дыхание остановилось. Выжженные на солнце светлые волосы мягко облегали безупречный овал лица с твердым подбородком, большие открытые глаза отражали солнечный свет. Красота его лица удивительно гармонировала с великолепным торсом, обтянутым джинсами и футболкой. Ася видела его тогда давно в рубашке и брюках, но простая рабочая одежда делала его еще обворожительнее и притягательнее.