Брожу, как безумный, по улице, где живет Момосулув. Бледный свет луны пробивается сквозь облака. Брожу, словно что-то потерял. Вот я присел на камень у дороги, подпер ладонями подбородок и завороженно гляжу на луну. И кажется мне, что лицо у луны в пятнах. Сколько таких, как я, влюбленных безнадежно взывали к луне! Кому из них она подарила хоть один поцелуй? Кому из влюбленных луна была верна? Махнул я на луну рукой, поднялся с камня и перескочил через забор Момосулув. Собаки у них не было. Притаившись в тени деревьев, стал я заглядывать в окно, где горел свет. Сорвал несколько яблок и съел. Вдруг свет погас. Тихонько пробрался я на террасу, на ощупь нашел ее постель. Она проснулась, сказала мне, чтобы уходил, а не то закричит. Стал я ее умолять. Протянул к ней руки. Она оттолкнула мою руку, будто отвергая меня.
И тут я ее обнял!
Ах, братья, мир – это одно, а то, что называют объятиями, совсем другое. Ах-ха!
Лежать бы мне тихо, довольствуясь тем, что есть, – наслаждался бы ее объятиями. Но мне, неугомонному, все мало. Захотел я овладеть и ее сердцем! И вот, постепенно, силой своей любви, завладел я ее душой. Это был особенный мир – вокруг кромешная тьма, пусто кругом, ни живой души. И не было в этом мире мужчины, даже следа мужского не было. Будто есть на свете райский уголок. Оглянулся я вокруг и рассмеялся от радости: «В этом раю, кроме меня, никого больше!» Душа моя переполнилась весельем: «Первым ступил я в этот рай!» Ах-ха!..
Открыл глаза – в комнате темень, а я лежу, обняв подушку.
Сон оставил меня. Не могу уснуть, все гляжу в потолок. Что правда, то правда: есть в нашем кишлаке такая девушка. И зовут ее тоже Момосулув.
Утром, позавтракав, завязал я в поясной платок свой обед. Волоча за собой кленовую палку, пришел в загон. Прилег на камне.
Люди пригоняли своих овец и коз. Вот и она! Вскочил я, посмотрел на нее. Почувствовал, как лицо мое вспыхнуло. А она бросила прутик вслед своим овцам, повернулась и ушла. Даже не взглянула на меня.
Интересно, видела ли она вчера меня во сне? Может, она так быстро ушла потому, что застеснялась?
Братья, эта девушка постоянно стоит у меня перед глазами. И днем и ночью. Послал я к ней сватов. Ответила, что не выйдет за меня, потому что, мол, плешивый. О, силы небесные! И что с того, что плешивый? Разве все дело в волосах? Разве есть у волос разум, ведь растут они там, где им вздумается. У одного волосы густые, у другого – редкие. А у иных и вовсе не растут. Что, разве выращивать волосы сродни занятию хлебопашеством? Разве так можно судить о человеке? Если бы сказали люди: вот, он не посеял волос на голове, а если и посеял, то не ухаживал за ними, не поливал, и посевы его высохли. Если так, пусть тогда унижает меня. Пусть говорит, что Зиядулла-плешивый – мужчина бестолковый, что на голове своей размером с кулак волос не смог вырастить. Пусть скажет, что не выйдет из него хорошего мужа.
Все равно я не отступился от своего решения. Посылал сватов одного за другим. Просил передать, что немного погодя куплю коня и буду участвовать в улаке[1]. Поломалась Момосулув немного, а потом и согласилась.
Сыграли свадьбу. Она робкими шажками прошла за полог невесты. Я же мужественными шагами прошел за полог – женихом. Рассказал ей о том сновидении. Спросил:
– Тебе тоже снился такой сон?
– Снился, – ответила она. – Темно было. Не смогла опознать, кто это был.
– Это был я, – сказал, ударяя себя в грудь.
– Вот потому-то я и вышла за вас, – ответила она.
Ах-ха!
Братья, во сне Момосулув была утренней звездой Венерой, наяву была Луной, а в объятиях моих стала Солнцем!
Продав несколько овец, я завязал деньги в поясной платок и отправился в Обокли, взяв с собой искусного наездника Намаза. Обокли находится в Оккапчигае. Оккапчигай – это пустыня без конца и без края. Приехали мы сюда в поисках коня. Лошади есть и в других местах. Но лошади Обокли особенные.
Братья, у сурхандарьинцев так говорят: «Если берешь коня – бери из Обокли. Если берешь жену – бери из Иргали!»
Смысл этого изречения в том, что кони там – что твои сказочные дивы. Лошади нужен бескрайний простор. Лошадь не знает границ, не знает предела. Если и в суровые зимы лошади пасутся в степи, они становятся выносливыми, бока их лоснятся, а сами они широкогрудые и быстроногие.
В Обокли как раз и есть такие степи для лошадей.
А то, что в Пулхакиме называют Иргали, находится на ближнем берегу Байсуна. Девушки из Иргали крепкие, ядреные. Самая маленькая носит калоши шестого размера! Все они сильные, работящие. Захочешь обнять иргалинку – и не обхватишь! Сыновья, рожденные иргалинскими матерями, сродни самому Алпамышу. Недаром Алпамыш жил в этих краях!
1
Улак – конное спортивное состязание, участники которого отнимают друг у друга тушу козла. –