Встала матушка Аймомо по обычаю на ранней заре.
Повседневными делами занялась.
Окна в доме пораскрывала. Во дворе подмела.
Цепь на воротах убрала. В собачью миску еды наложила. Камень от дверцы курятника отодвинула. За скотом посмотрела. Корову подоила.
Молоко через кисею процедила, в крынку налила. Чтобы муравьи не добрались, к проволоке бельевой ее подвесила.
С бригадиром на улице переговорила.
Чай вскипятила, дастархан в углу двора расстелила.
Тут и отец наш Каплон проснулся.
– Бригадир к базарному дню сказал виноградник вскопать надо.
– А… И какой?
– Который возле рощи диких урючин.
– Да уж, хорошая новость… Прямо хоть суюнчи[67] тебе давай!..
– Хорошая новость, не хорошая, мне руки ваши жалко.
– А ты их мне хной покрась.
Матушка обрадовалась:
– Да, верно сказали!
Чай попили, сходила матушка Аймомо в амбар, пригоршню сухой хны взяла. В воде размочила, в деревянную ступку слила. Стала каменным пестом толочь.
Перед сном ладони отца нашего хной помазала. Сжала их в кулак. Виноградными листом обложила, платком сверху обмотала.
Утром отец наш Каплон ладони раскрыл, а они от хны красные-красные!
После хны руками никакого вреда от рукоятки кетменя не будет!
На следующий вечер снова собралась матушка руки отца нашего Каплона мазать.
Тот вдруг заартачился:
– Лучше себе брови усьмой намажь! Сколько можно, а!
Матушка засмеялась тихонько:
– Это чтобы ваше тело здоровье не покинуло, уж согласитесь!
Стала отцу нашему зубы заговаривать. Уломала-таки!
Сели с утра на лошадь, поехали на виноградник.
Матушка по дороге говорит:
– Тут как раз по пути один табиб живет…
– А время, бабка, где взять? Работы вон сколько…
– У бригадира отпроситесь.
– Бабка, человеку стыд надо иметь. Сначала поработаем, потом поедем, и бригадир слова не скажет.
– А вы скажите ему, что другой день за это отработаете.
– Ну уж, спасибо, надоумила!
– Просто, говорят, очень хороший табиб.
– Ну и съездим к нему потом. А так перед людьми стыдно. Люди всё видят, кто работает, а кто отлынивает, поясницу бережет. Так же и дети наши, когда в школе отучатся, работать станут… И Хушвакт наш, если суждено нам его родить…
– Да уж, если только суждено…
Остановились у рощи диких урючин, которую бригадир назвал, с лошади слезли.
Повесил отец наш переметную сумку на ветвь урючины. Заступ на плечо положил. К винограднику подошел, к дехканам:
– Бог в помощь!
– И вам того же! – отвечают дехкане.
Заметил отец наш, что припоздал немного. Телиться не стал, выбрал себе арычек между грядками, за работу поскорей взялся.
И матушка тоже с ним рядом.
Тут к дехканам учетчик подошел:
– А, пожаловали, Каплон-ака! Думал, во сне вас вижу! Спасибо еще, что не к концу работы явились!
Матушка Аймомо застыдилась, лицо спрятала.
– Лицо не прячьте, Аймомо-опа, я с вами разговариваю!
– Обещаем, больше так не будет… – сказал отец наш глухим голосом.
Учетчик к отцу нашему с матушкой подошел, руки за спину завел:
– Если я все ваши обещания в мешок сложу, лошадь не вынесет! Сыт уже вашими обещаниями!
– Виноваты мы, учетчик…
– Что у вас дома дети маленькие плачут, что ли?!
Отец наш Каплон как стоял, склонившись над корнем виноградным, так и застыл. Не знает, то ли выпрямиться ему, то ли нет. Глядит, как у корня желтые муравьи копошатся.
– Даже те, у кого дети есть, вовремя пришли! Вон, Хумар, Санам! Кормящие матери, между прочим!
Матушка Аймомо заступ в землю воткнула. Правой рукой на конец рукоятки заступа уперлась. Лбом в кисть руки уткнулась, лицо закрыла…
Коплон, отец наш, на матушку глядит, сердце еще больше кровью облилось. Так и глядит, не разогнувшись, снизу на него. «Эх ты, мусульманин, а на бедную женщину накинулся… Ладно, со мной одним, но на слабую-то… подумать бы мог…»
– И нечего на меня таращиться, Каплон-ака! Я вам ничего плохого не сказал! Я все по закону сказал!
Каплон только глазами моргает. «Да чтоб ты с головой барана этот свой закон съел, учетчик…»
Отвел отец наш Каплон взгляд от учетчика. К корню виноградному голову опустил.
Тут старый Хасан, поблизости работавший, голос подал:
– Эй, учетчик! Язык придержал бы немного, хватит уже!
– А вы, дед Хасан, не встревайте! Вон, у Санам и Хумар сколько детей? А на работу вовремя пришли! Или у Аймомо-опа рукоятка заступа какая-то особенная?!