- Скажи мне, а что ты знаешь о Бессмертных?
Винсент усмехнулся.
- О Бессмертных рассказывают ужасные легенды, но это не более чем сказки.
Санг рассмеялся. От его смеха Винсенту стало не по себе.
- Дорогой мой, Винсент, ты ведь не все знаешь о Бессмертных.
Винсент пожал плечами.
- Я всегда больше интересовался сновидениями, а не тайнами вымышленных существ.
- А знаешь ли ты, Винсент, что Бессмертным нет равных в искусстве создания сновидений и путешествия по ним?
- Но как же жажда крови и полное пренебрежение к законам магического мира?
- О, не все так примитивно, мой друг, не все. Дело в том, что Бессмертные живут не так, как привыкли люди или маги. Понимаешь? Они другие. И живут иначе.
Винсент кивнул, хотя ровным счетом ничего не понимал. Он никак не мог понять, к чему клонит странный маг Санг. Да и в том, что Санг - маг, Винсент начал сомневаться, равно как и в том, что его собеседник является человеком.
- А ты хотел бы обрести бессмертие?
Теперь рассмеялся Винсент.
- Неужели это так просто?
- Конечно, просто, друг мой. Очень просто.
Санг встал и подошел к камину. Через мгновение в нем запылал огонь.
- Да, я могу дать тебе это, так же легко, как я заставил вспыхнуть огонь. Но хочешь ли ты стать одним из Бессмертных?
Винсент молчал. Он начал понимать, что Санг никакой не маг и даже не человек. «И что же теперь?» - подумал Винсент.
- Теперь? Если ты согласишься принять дар бессмертия, то для начала вернешься к Анхане Ты приведешь ее к Лабиринту сновидений. Вот и все. Ты получишь свое, я - свое. Согласен?
- Зачем она тебе?
- Анхана? Это уже не твое дело. Так ты согласен?
Винсент молчал.
- Ей ничто не угрожает. Ты прекрасно это знаешь. Судьба - есть судьба, а ей суждено жить долго и счастливо. Ну, или, по крайней мере, долго. Сейчас ее судьба не самое главное. Главное - согласен ты или нет.
- Да. Я согласен.
- Вот и прекрасно. Тогда я расскажу тебе мою историю, но для начала позволь мне налить тебе еще вина.
- Это вино помнит все о тех временах, когда Бессмертные были детьми, - сказал Санг наполняя кубок.
Теперь вино стало другим. «Странно, - подумал Винсент, - как такое могло быть?» Винсент еще никогда не пил ничего подобного. Он сделал несколько глотков и его разум затуманился. Он почти ничего не видел и не слышал. Винсенту показалось, что его сердце перестало биться, руки и ноги стали ледяными, а дышать было трудно. Образы хлынули в его сознание подобно водопаду. Тысячи лет назад, холодные песни и разгоряченные камни, и один единственный путник, идущий по пустыне. Путник шел очень медленно. Каждый шаг отнимал у него не только силы, каждый шаг отнимал у него жизнь. Солнце клонилось к закату, и тени легли на лицо путника, но он продолжал свой путь. Он казался молодым, но сколько ему было лет на самом деле никто не знал. В его жизни было так много всего, что хватило бы на десятерых. В его памяти хранилось слишком много, а сердце устало от чувств. В его прозрачных бесцветных глазах вспыхивали порой красные искры крови, протестующей против долгой столь жизни. Странник мечтал лишь об одном: забыть свое прошлое и никогда не совершать этого путешествия за Черный Предел. А потом Винсент увидел другую картину. Странное создание, золотой страж, демон, кружащийся над Лабиринтом сновидений. Скучающий и жаждущий приключений пленник вечности. Офертоон Сангвинаар уселся на выступ стены и сложил крылья. Он вновь скучал. И это его раздражало. Он мечтал, что когда-нибудь у него будет совершенно иная жизнь. Офертоон Сангвинаар так хотел узнать, что же такое настоящая любовь, только для этого нужно было быть человеком, а он всего лишь любопытный бессмертный демон. Картинка дрогнула и рассеялась.
Тяжелые сумерки сгустились над пустынным Лабиринтом сновидений. Ночь. Винсент стоял на пороге. Казалось, что время вновь вернулось в ту точку, с которой он начал свое путешествие. Он вошел в Лабиринт. Его шаги эхом отдавались под сводами пустых коридоров. Винсента не отпускало чувство, что за ним кто-то наблюдает, но как он ни старался, он не мог уловить чужого присутствия. У него не было выбора. Он должен вернуться в Наруд и привести Анахану к Лабиринту.