— Но ты не вожак других стай, — Джексон тоже садится за стол, складывая на него руки. Он смотрит на Чонгука, но не требовательно, без злости и подозрения на обесценивание.
— Если бы Тэхен не пришёл к нам за помощью, то на нас бы напали точно так же, как и на других, — говорит Хосок, потирая глаза пальцами. Он согласен с Чонгуком.
— Ты уверен, что без войны не обойдется? — Минхо обращается к Чонгуку, тоже смотря на Тэхена за окном. Принёс с собой только беды.
— Уверен. Они убьют Тэхена, а после нападут на нас. Может, не сразу. Может, через несколько дней. Джейден сказал, что они помнят своё истинное предназначение. А истинное предназначение охотников всегда было…
— Убивать нас, — заканчивает за Чонгука Стивен и мрачнеет. — Что нужно делать?
— Ехать к охотникам в Сеул и договариваться о помощи, — Чонгук не видит других вариантов. Одни они не справятся, а рисковать он не намерен.
— Они могут отказать. Что тогда?
— Не откажут, — уверенно заявляет вожак. — Могут выставить свои условия, показать характер, но не откажут. Никому не нужна война между оборотнями и охотниками. От этого пострадают все. Будет много бессмысленных смертей.
— Нужно действовать, как можно скорее. Когда поедем? — Джексон поглядывает на календарь, смотря на те несчастные десять дней.
— Я поеду один, — у Чонгука в голове каша. Когда всё успеть? Как уберечь каждого члена стаи? — Вы все останетесь здесь. Выезжать буду сегодня вечером, чтобы к утру быть в Сеуле.
— Уверен?
— Да. Вы здесь нужнее.
— Что делать со стаей Тэхена? Джин сейчас осматривает их у себя, но мы не можем оставить всех их в его доме, — Хосок, честное слово, не хочет нагружать Чонгука такими вопросами, но надо. Без вожака такие решения не принимаются. — Новых домов пока нет.
— Мы можем взять двух или трёх волчат к себе, — предлагает Стивен. — Хвиин любит малышню, ей только в радость.
— Мы тоже с Донмином можем взять одного омегу к себе. Волчат, сами понимаете, в его положении брать трудно. За ними нужен присмотр и много сил, чего у нас сейчас, как раз, не хватает.
— Оставшихся волчат возьмём к себе, — отмахивается Джексон.
— Хорошо, — кивает Чонгук. — Ещё двое оставшихся омег могут остаться у Джина на пару ночей.
— Он, кстати, просил тебя зайти, — вспоминает Минхо, садясь за стол и прикрывая лицо ладонями, громко выдыхая.
Над головами сгустились свинцовые тучи, ответственность за чужие жизни возлегла неподъемным грузом. Все надежды на лучшее, что возродились тогда на Совете, канули в небытие. Теперь надежда только на самих себя. Чонгук понимает, что битвы за право жить не избежать. Как и потерь. Лжеохотников остановит только собственная смерть. Стоя там, среди погибших, и слушая Джейдена, Чонгук не чувствовал в нём светлых эмоций. Ни одной. Раскаяния за убийства неповинных ждать уж точно не стоит. Помилования тоже. Их всех убьют, не моргнув и глазом. Истребят всех оборотней.
— Чонгук, что бы ты ни сделал, мы поддержим любое твоё решение, — Хосок кладёт ладонь на плечо вожака, слегка сжимая, стараясь приободрить и вселить чувство веры. Чонгук ведь не один.
Они расходятся через пятнадцать минут, когда заканчивают обговаривать планы на следующие несколько дней. Чонгук отпускает альф отдыхать, но прежде даёт приказ, чтобы начали охоту при свете дня, а охрану у границ усилили. Сам он идёт к Сокджину.
В доме лекаря стоит необычный аромат свежести и трав. Чужая стая…
Гул голосов и топот маленьких лап словно бы дарит новую жизнь этим стенам. Здесь ещё никогда раньше не было так шумно. Волчата носятся кругами на втором этаже, а стук склянок и тихий смех доносится с кухни. Чонгук следует туда.
При появлении вожака дом стихает. Двое омег из чужой стаи замирают, не зная, что делать, но третий смотрит с прищуром прямо в глаза, не отводит их даже на секунду. Дерзко, смело и очень нагло! Чонгук сразу узнает в нем того серого волка. Да какой волк? Тоже ещё волчонок. Ситуацию давящего молчания спасает Джин.
— Привет, Чонгук. Ты в порядке? Раны есть? Что-то от меня нужно? — заваливает он вихрем вопросов, даже не поворачиваясь к альфе. Крутится и крутится над своими травами и банками.
— Со мной всё нормально. Минхо сказал, что ты просил прийти. У вас всё в порядке? — Чонгук смотрит на притихших чужаков. У всех светлые волосы, но такая же загорелая кожа, как и у их доминантного омеги. В отличие от стаи Чонгука, в которой тёмный волос и светлая кожа преобладает. Среди всех не видно Тэхена. Наверное, сидит с волчатами.
— Да. Всё замечательно! — Сокджин не врёт, у него всё на лице написано. Столько внимания, столько дел! Ему нравится такое. Даже очень. — Я бы рад всех оставить у себя, честное слово. Но места не хватает. Нужно решить эту ситуацию.
— Джексон и Сара могут взять к себе двух волчат. Стивен и Хвиин приютят оставшихся. У Хосока с Донмином есть место для одного человека.
— Ага, — лекарь поворачивается к вожаку и щурит глаза, поджимая губы. — Но у меня только две свободные кровати. Нужно ещё куда-то деть Тэхена, потому что ему моя помощь уже не нужна, в отличие от остальных.
— Пусть ночует у меня. Я всё равно уезжаю ночью, так что дом свободен, — Чонгук бы вообще весь свой дом предоставил, ему не жалко, а в стае никто не потеснится. Только вот не каждый омега, пусть и чужак, готов остаться в доме свободного доминантного альфы-вожака. Это, вроде как, даже оскорбление. Неприлично!
— Почему? — вдруг произносит один из омег. Тот самый волчонок. — Почему Вы делаете это для нас? — в голосе парнишки столько смелости, обиды и какой-то неприятной горькости, что Чонгук даже не обращает внимание на наглость. В конце концов, говорят же, что она второе счастье. — Какую цену заплатил Тэхен ради этого? Вы тронули его?..
Чонгук усмехается. Мальчишка явно понабрался примера смелости от самого Тэхена. Его глаза горят жгучей обидой, губы-бантики плотно сжаты, сдерживая очередной поток слов. Альфу такое вовсе не оскорбляет и уж тем более не задевает гордости. Наоборот. Улыбка сама лезет на лицо.
— Как тебя зовут? — интересуется Чонгук.
— Юнги.
— Так почему бы тебе, Юнги, не спросить у самого Тэхена?
— Я спрашивал! Но он никогда ничего не говорит о себе. Всё скрывает до последнего, — возмущается омега. Чонгук снова усмехается.
— Так ты пытаешься его защитить? — вожак приваливается бедром к столу, скрещивая руки на груди и внимательно смотря на парня. Юнги стойко выдерживает взгляд альфы, не поддаваясь.
— Да, — и ни капли сомнения ни в горящем взгляде, ни в голосе.
Чонгук поджимает губы, чтобы скрыть непрошенную широкую улыбку. Такая самоотдача и любовь умиляет, не иначе.
— Мы сделали это потому, что вам нужна была помощь. Когда помощь понадобится нам, то я попрошу ее у Тэхена. Вот и всё. Обычная человечность, Юнги.
— Так… Чонгук, куда ты уезжаешь? Почему так поздно? — встревает Джин, смотря на вожака.
— Уезжаешь? К охотникам?
Чонгук поворачивается за спину на голос Тэхена. И откуда такой сообразительный взялся?
— Как твоё состояние? — альфа игнорирует вопрос, отвечать ведь не обязан.
— Всё отлично, я здоров…
— Вообще-то, твои раны ещё не затянулись, — перебивает Тэхена Сокджин, закатывая глаза. — Но ему и правда лучше. Наверное, это от присутствия своей стаи.
— Так куда ты уезжаешь? — Тэхен впивается внимательным, даже требовательным взглядом в альфу. Ну точно это у них семейное!
— К охотникам в Сеул. Сегодня ты ночуешь в моём доме. Он будет пуст, — Чонгук поворачивается обратно к Джину. — Если от меня больше ничего не нужно, то я пойду. Ещё много дел, — вожак кивает всем на прощание и выходит с кухни.
— А? — лекарь отмирает. — Вообще-то… Я хотел поговорить…
— Я поеду с тобой! — выкрикивает Тэхен и срывается с места за мужчиной. Даже не вопрос, не уточнение, а прямое заявление. Чонгук аж опешил, но не остановился.