Чонгук стирает границы между собой и чёрным волком. Он отодвигает все свои приличия, все устои и все рамки, которые выставил себе перед Тэхеном. Чонгук больше не хочет и не будет контролировать свои чувства и чувства самого волка. Хочется сделать то, что подсказывает само сердце. Это желание рвётся наружу, настойчиво тянет за собой самого оборотня, нетерпеливо подталкивая вперёд и только вперёд. Вожак не хочет строить никаких планов и расчётливых теорий, на которые уйдут драгоценные минуты. Не хочет слушать Хосока, Намджуна или кого-либо еще, кроме самого себя.
И от принятия решения Чонгук ощущает прилив сил. Это как глоток свежей воды, только что налитой из родника. Холодной, даже морозящей переносицу, но дарящей самое настоящее облегчение от жажды. После неё даже дышится легче.
— Чонгук? — Сокджин, настороженный долгим молчанием и отсутствием признаков жизни вожака, зовёт его. — Нужно что-то делать. Отправим нескольких на поиски?
— Они не могли уйти далеко, — Намджун судорожно вспоминает, когда явились лжеохотники. Времени прошло не так уж много, как кажется. — Нам стоит разделиться, часть останется здесь, другая…
Вожак закрывает глаза и сосредотачивается на своих ощущениях. Найти определённый аромат Тэхена оказывается намного сложнее. Практически невозможно. Чонгук бороздит снег лапами от нетерпения. Как же так? Он же вчера целую ночь дышал им, впитывая в себя. Но запах Тэхена не тянется даже слабой витиеватой нитью.
Неведомая сила, где-то около самого сердца, приказывает Чонгуку бежать в чащу леса, что находится прямо за поселением. Туда тянет, как магнит. Словно бы тихий ласковый голос нашёптывает и завораживает пойти туда. Чонгук не понимает, что реальность, а что явь, но всего на секунду ему чудится облик белого волка, скрывающегося за деревьями. Его хвост среди веток и снега мелькает быстро, практически незаметно. Если это не сама судьба, то что?
Слова Намджуна прерываются рыком.
«Я сам».
И никто не смеет перечить.
Чонгук срывается с места, убегая прочь. Намджуну на секунду кажется, что от тяжести лап оборотня под ногами сотрясается земля. То, сколько весит вся злость и свирепость вожака, так тщательно скрываемая от чужих глаз, не поддаётся уму.
— Он с ума сошёл?! — кричит Джин, смотря во все глаза, когда за деревьями скрывается чёрный волк. Поминай, как звали. — Влюблённый идиот! Мы не можем отпустить его одного!
— Его-то можем, — усмехается Чимин, прищуриваясь. — Та ещё собака Баскервилей.
— Ты нас сейчас всех псинами назвал?! — Юнги шипит, как змея, пригревшаяся на солнце, чей покой был нагло разрушен.
— Замолчите оба, даже не начинайте свои заигрывания сейчас, — строго прерывает их лекарь, тяжело дыша и думая, что же ему делать. Без дела сидеть? Ну уж нет.
— Мы не заигрываем, — поправляет его Чимин, но от омеги не отходит. — Ты не мог бы уже перекинуться в волка или занести себя в дом?
— Это что? Беспокойство?! — Юнги смеётся, но это скорее нервное. У него мелко трясутся руки от страха, он прячет их под куртку лучника и кивает, соглашаясь, что лучше пойти в дом. Ноги околели.
— Джин, Вам стоит успокоиться. Чонгук решит эту проблему.
Джин поворачивается к Намджуну, поджимая яркие губы в тон щёк, и только сейчас осознаёт, что глава охотников обращается к нему на «вы». От этого факта в груди становится тепло-тепло. Сокджин засовывает ладони в карманы и, как Юнги, лишь кивает в ответ. В Чонгуке сомнений нет и никогда не будет.
— У Вас тут кровь, — лекарь указывает на свою щеку, показывая конкретное место. Теперь к Намджуну тоже хочется на «вы». — Помощь нужна?
— Было бы неплохо, — улыбается в ответ. Знал бы Джин, как крепко сейчас Намджун сдерживает свою широченную улыбищу на все лицо, сопровождаемую нечленораздельными звуками. И не важно, что такие пустяковые раны он никогда в жизни не лечил, все всегда проходило само.
Хосок возводит глаза к небу, думая, за что попал в этот цирк Дю Солей. Он провожает взглядом Юнги и Чимина, что огрызаются по дороге, а затем Намджуна с Сокджином. Молчаливые и немного неловкие до смешного, так сильно отличающиеся от первой сумасшедшей парочки.
По дороге домой Хосок вспоминает те разы, когда Чонгук действовал так необдуманно и безрассудно. От ответа смеётся, вышагивая по сугробам. По пальцам одной руки можно перечислить. В их числе будет утреннее событие. Как забавно. Тэхен правда влияет на их вожака необъяснимым образом. За этим наблюдать одно удовольствие, если честно. То, как Чонгук раскрывается с новой стороны любовных чувств, дорогого стоит.
Хосок даёт обещание, что запомнит это на всю жизнь.
***
Чонгук теряет счёт времени. Он бежит и бежит за белым волком, который призраком плывет сквозь деревья. Показывается где-то вдалеке, дразнится, но не даёт себя догнать. Альфа не чувствует усталости и страха. Они ему неведомы.
В мыслях только Тэхен, Тэхен и Тэхен.
Человек внутри волка трепетно перебирает воспоминания. Взять Тэхена с собой в город было лучшим решением. Чонгук ни разу не пожалел об этом. От улыбки омеги внутри всё приятно щемило, хотелось создать ещё миллион причин для неё.
С Тэхеном Чонгук действительно почувствовал себя большим и сильным, как бы это странно ни звучало. Чонгук, конечно, большой и сильный вожак и мужчина, но это немного другое. Альфа, как сказал Джин, всегда был романтиком в душе. Ему хотелось найти себе пару, чтобы разделять спокойствие и уют на них двоих. Он мечтал о том, как будет обнимать кого-то по ночам или сам окажется маленькой ложкой. Завтракать тоже хотелось не в одиночестве. Может, даже в постели. Чонгуку мечталось о банальной любви. И давать, и получать.
Но он ни разу не гнался за этим, не ставил целью номер один и не плакал в подушку ночами. У него без того было полно забот и дел. Чонгук верил, что такие вещи приходят сами, появляются тогда, когда ожидаешь их меньше всего.
Тэхен так и появился. Посреди ночи, раненый и обессиленный, ворвавшийся на его территорию. Чонгук романтик, но не болтун, даже сам с собой не говорит. Поэтому то, как сильно впечатлил его Тэхен и заставил уважать, как вожака и оборотня практически с первых минут, он задвинул в дальний ящик и пошёл по делам. А навязчивое чувство недоговорённости осело под языком.
Чонгук только так умел. Привязаться и прикипеть светлыми чувствами к этому омеге для него казалось чем-то запретным. Тэхен был морально разрушен. Ему нужна была помощь и крепкое плечо, чтобы встать на ноги. Чонгук готов был предоставить всё, собирался помочь и закончить на этом раз и навсегда, разойтись, как в море корабли.
Но Тэхен с его огромными блестящими глазами и чистым взглядом так не считал. Чонгук часто получал поддержку от своей стаи, она была ему приятна, альфа искренне ценил это. Но получать поддержку от Тэхена в тёплом салоне автомобиля или интимной обстановке вечера… Это было другое. Это было до легкой улыбки в ответ, до несмелого касания плеча и гляделок. От этого бежали мурашки и телом овладевала небывалая легкость, щекочущая рёбра.
Чонгуку хотелось узнать Тэхена ближе. Если бы у них было свободное время и никаких лжеохотников, было бы замечательно, но такой роскоши судьба не предоставила. Альфа хотел бы отвезти Тэхена в город ещё раз, показать аттракционы и сводить в кинотеатр. Хотел бы ещё послушать о прошлой жизни, о мыслях на будущее. Чонгук готов был узнать все страхи, чтобы уберечь. К Тэхену откровенно тянуло, собственный волчара бессовестно пытался обольстить и взять всё в свои лапы. Белый волк вскружил ему голову в два счета.
Тэхен был не таким, как все, но одновременно простым и настоящим. Эта контрастность убивала Чонгука раз за разом. Тэхен всё ещё старался вести себя сдержанно, это было видно невооружённым глазом. Омега держал себя в узде, помня, где находится. Говорил не так много, особо не отсвечивался. Может, тоже старался не привязаться?
Чонгук встряхивает головой, когда чуть не спотыкается о кочку. Белый волк далеко впереди крутит хвостом и вновь испаряется.