Чонгук поднимает глаза на остальных, видит кивки и одобрения на их лицах. Он искренне тронут.
Стая хочет, чтобы Тэхен стал их вожаком.
***
Тэхен приходит в себя спустя два дня.
К этому моменту охотники уже покинули их территорию. Им пора было возвращаться домой, дела не ждали. Намджун более, чем серьезно объявил, что как только вернётся, то не теряя секунды, сообщит о случившемся начальству и немедленно потребует начать охоту на фанатиков по всему миру в усиленном режиме.
Стая за два дня маленькими шагами возвращалась к обычному ритму жизни. Уже завтра обратно привезут всех остальных. В домах началась активная уборка. Альфы затопили баню с утра пораньше, омеги отправились на охоту, Хосок с Чонгуком решали вопрос с постройкой новых домов, урожаем и с горечью пришлось назначить на места погибших других ответственных за когда-то их дела. Стая не восстановилась, но пыталась. Их жизнь не стояла на месте.
Тэхен просыпается в одиночестве. Он не чувствует собственного тела, казалось, что оно квадратное. Ему душно, хотелось откинуть одеяло, но рука не поднималась с первого раза. Омега пытается пошевелить ногами, но ничего не получается, даже кончики пальцев не слушаются. Из него выкачали все силы. Тэхена захлестывает страх. Он с яростью пытается поднять руку, это получается спустя только бесконечно долгих пять минут. Откинув одеяло с груди, Тэхен пытается встать.
— Джин, — голос сипит, больше похожий на шелест листьев. Его не слышно, а в доме пусто, но сам Тэхен этого не знает, пытаясь позвать кого-то на помощь. — Юнги… Пожалуйста.
Закашливается от сухости. Тэхен смотрит в окно и старается поднять верхнюю часть туловища, упереться руками в постель и сесть. Ему страшно. Все мысли были о Чонгуке. Жив ли он?
Из глаз брызнули слёзы бессилия. Тэхен злится на самого себя, не зная, что делать. Он хрипит, раздирая нижнюю губу зубами, и дергается вперёд, кое-как садясь. Омеге кажется, что всё его тело натянутая тетива. Каждое движение причиняло боль, будто бы внутри ломались все кости. Спустить ноги удаётся только придерживая их за колени. Тэхен загнанно дышит, не особо понимая, что делает. Ему всего-лишь нужно узнать, что с Чонгуком. Его сердце болит, он помнит и до сих пор слышит, как альфа перестал дышать.
Тэхен не удерживается на ногах и предсказуемо падает на пол балластом, разбивая колени о деревянный пол. Грудь ходуном, дышать становится труднее и труднее. Он чертовски устал.
Дверь на первом этаже хлопает. Тэхен не знает, кто пришёл, но верит, что его услышат.
— Джин, — зовёт из последних сил, упираясь ладонями о пол.
Топот ног не заставляет себя ждать, как и сам лекарь.
— Ты можешь прекратить вредить себе всякий раз, когда я лечу тебя?! — ругается Сокджин, перепуганно расширяя глаза. — Давай, держись за меня.
Тэхен правда старается держаться, пока Джин поднимает его обратно на постель.
— Чонгук… Он… — у Тэхена бледные сухие губы, только нижняя покусана им же. Щеки впали, а глаза стали ещё больше. Омега будто бы потерял десять килограммов. Тэхена трясёт, глаза больные, красные и на мокром месте. — Чонгук… Что с ним? Он жив?
— Он жив, Тэ, успокойся. Я сейчас позову его, только прекрати изводить себя! — лекарь гладит его по плечам и накрывает одеялом, пряча дрожащие руки под ним. — Все с ним хорошо, даже лучше.
Тэхен улыбается, кивая. Его губы крупно дрожат.
— Обещай, что ничего с собой не сделаешь и не будешь пытаться встать, пока я хожу за ним, понял? А то я тебя знаю!
— Джин, — Тэхен хрипит с мольбой, и Сокджин кивает, слыша столько боли в собственном имени.
Он убегает, сглатывая ком от радости, что Тэхен всё-таки очнулся. Даже сам смог встать благодаря своей заложенной упрямости. Сокджин на всех парах вылетает на улицу и облегченно выдыхает, когда видит идущего мимо Чонгука, несущего поленья в дом одного из омег, что сейчас на охоте.
— Тэхен очнулся! — горланит лекарь, размахивая руками и прыгая на месте, привлекая внимание. Хотя одного его крика было вполне себе достаточно.
На его возгласы оборачиваются все. Чонгук роняет на землю поленья и срывается с места. Его лёгкие горят, а в груди все переполняется от предвкушения. Альфа перепрыгивает по две ступени, не сняв ни обувь, ни тулуп. Аромат Тэхена слабый, но слышится, так и манит к себе. Чонгук резко открывает двери в комнату и понимает, что до этого момента ему не было покоя.
Тэхен не отличается терпеливостью. Он не послушался Джина. Когда услышал шаги Чонгука, то в неконтролируемом желании отбросил одеяло и вновь попытался встать. Успел только сесть до того, как Чонгук ураганом влетел к нему.
— Чонгук, — Тэхен зовёт его, тянет руки и незамедлительно попадает в самые крепкие и самые тёплые объятия в мире.
Чонгук подхватывает омегу на руки, прижимает к себе до невозможности близко, глубоко вдыхая. Тэхен ощущает пальцами и щекой мороз с улицы, оставшийся на тулупе и волосах альфы. У Чонгука холодные руки и нос, которым он жадно тычется в шею, жмуря глаза.
— Ты живой, — Тэхен не может поверить.
Омега елозит слабыми руками, смотрит, слушает и не может поверить.
— Чонгук, ты живой, — повторяет, как заведённый, будто других слов больше не знает. — Я думал, что потерял тебя, — Тэхен горько всхлипывает, роняя горячие слёзы. Он больше не может сдерживаться. Он очень устал, натерпелся уже. — Ты перестал дышать, а твое сердце больше не билось. Не поступай так со мной больше. Пожалуйста. Я бы так не смог…
— Я рядом, Тэхен, — Чонгук сжимает его крепче, тяжело дыша. — Я рядом. Всё хорошо, всё хорошо.
Тэхен прижимается солеными губами к щеке Чонгука в долгом прикосновении. Он поднимает глаза, натыкаясь ими на яркую белоснежную прядь в волосах альфы. Тэхен грустно улыбается и утыкается в неё лбом, тонкими руками обнимая шею Чонгука.
— Ты отдал свою силу, Тэхен…
— Мне всё равно.
— Я очень прошу прощения! Но, Чонгук, положи его в горизонтальное положение. Ради всего святого! — Джин заходит в комнату с подносом, заполненным до последнего сантиметра тарелкой с супом, свежеиспеченными булочками и баночками с лекарствами.
Тэхен, как ребёнок, отрицательно мотает головой, отказываясь отцепляться от Чонгука даже на секунду.
— Поспорь мне тут ещё, — угрожающе предупреждает лекарь, обходя пару и ставя поднос на столик. — Тебе нужно поесть и обработать колени.
— Что с ними? — спрашивает Чонгук, всё-таки возвращая Тэхена обратно в постель.
— Разбил, — хмыкает Джин. — Ты мне тут лужу решил натоптать? — кивает на ноги Чонгука, вопросительно вскидывая брови. — Ещё и в тулупе. В комнате-то, где Тэхен лечится. Чонгук, честное слово…
— Я тебя понял! Сейчас всё сниму и вернусь, — альфа от греха подальше слушается, даже не думая спорить.
Тэхен слабо смеётся, пока Джин накрывает его одеялом.
— Ты с ним суров, — улыбаясь, говорит он, смотря на Сокджина. — У тебя плохое настроение. Что-то случилось?
— Все нормально, — жмёт плечами, нагло солгав.
— Привет, Тэхен, — Юнги заплывает в комнату по стенке, тяжко выдыхая. — Ты в порядке?
Тэхен косится то на одного омегу, то на второго, не понимая, что происходит.
— Я-то в порядке. А ты? Выглядишь… расстроенно.
— Намджун с Чимином уехали, — объясняет Чонгук, заходя обратно в комнату. — Вот и грустят с самого утра.
— Неправда! — противится Юнги, хмуря брови. — Это не из-за Чимина!
Чонгук смотрит на него с сомнительным выражением лица.
— Да ну? То есть, это я целовался с Чимином около дерева, а потом лил слёзы, потому что эта поганка уехала домой?
Юнги аж вспыхивает от гнева, надувая щеки, думая, что ответить. По итогу в голову ничего не приходит, и омега быстро сдувается, решив, что спорить бесполезно. Он падает на кровать к Тэхену и кладёт тому голову на бедро, скрещивая руки на груди.
— Я не собираюсь грустить из-за Чимина! — в протест бьет рукой по постели, болтая ногами.
— Это теперь твой девиз, — опираясь спиной о стену, говорит Чонгук.