Чонгук невесомо оглаживает чужую спину, очерчивая выпирающий позвоночник. Тэхен стал ещё тоньше после восстановления, сидя на отварах Сокджина, хотя чувствовал себя замечательно и бодро.
— Я знаю, — звучит на выдохе, с улыбкой.
Чонгук же говорил, что Джин и Юнги страшнее конца света. Омеги врываются в их комнату, нагло утаскивая Тэхена в свои руки, наперебой крича, что пора готовиться к церемонии. Альфа успел только смазано чмокнуть в уголок губ напоследок, после дверь в комнату захлопнулась. Юнги накинул на Тэхена откуда-то взявшийся тулуп, посреди июня-то, потому что вытащили они жениха в одном только нижнем белье да в футболке для сна. Обувь надеть не дали, уводя сразу же в баню. Тэхен успевал только глазами моргать, с обеих сторон его держали за руки, как пленного.
— Как настроение? — между делом спрашивает Юнги, заталкивая вожака в предбанник.
— Ощущение, что меня вырвали из постели, в которой лежал мой горячий альфа и без пяти минут муж, — бубнит Тэхен, ойкая, когда Джин вытряхивает его из тулупа и практически сам стягивает футболку.
— Это всего-то свадьба, — ехидничает лекарь. — Чего стоишь? Снимай трусишки и запрыгивай в баню. Будем мыться. Сегодня Намджун приедет…
— И Чимин тоже, — стягивая с себя одежду, поддакивает Юнги.
— Поэтому нам тоже надо… Ну, надо. Сам понимаешь.
Тэхен смеётся, заходя в баню. Любовные дела они такие.
За пять месяцев, прошедших с момента битвы, Чимин и Намджун приезжали в поселение три раза. На свидания.
Свидание Юнги и Чимина слышала вся стая. Тэхен как вспомнит, так вздрогнет. Юнги ещё потом недели две ходил и краснел, как рак. Зато довольный. У них с лучником свои амурные дела, сопровождаемые вспыльчивыми характерами, пререканиями и страстными поцелуями везде, где только вздумается. Стая уже начала шутить, что с таким нравом Чимин должен был родиться оборотнем.
На второе свидание пошли гулять к озеру, но Юнги там провалился под лёд, перепугав бедного Чимина почти до седины. Он же потом своего волчонка лечил, отказываясь уезжать домой. Поил чаем с мёдом, надевал на ноги шерстяные носки и целовал в сопливый нос. Юнги ворчал только для вида, но внутри плавился растаявшим пломбиром от заботы и любви, что окутала его от пяток до макушки.
Третье свидание прошло под уговоры омеги, потому что тот клянчил научить его стрелять из лука. Чимин открещивался, как мог, говоря, что учитель из него плохой и, откровенно говоря, нервный. Все равно сдался под жалостливые взгляды. Юнги стрелять не научился, но научился французскому поцелую.
Намджун же с Сокджином оказались теми ещё партизанами в засаде. Глава охотников под шумок (и с предупреждения Чонгука и Тэхена) увозил их драгоценного лекаря в город за границы стаи. Стихи ему читал и по аптекам возил. Джин потом чуть ли не задыхался от восторга до закатывающихся глаз, рассказывая, какое же это было романтичное свидание. Намджун ему ещё для большего впечатления и эффекта скупил половину аптеки, чем привёл в полный экстаз. В лесу они не оставались ни на первое свидание, ни на второе. Охотник, как истинный не джентльмен, не привёз Сокджина ночевать домой. Не то, чтобы сам омега был против. Ему очень даже понравилась мягкая перина вкупе с шёлковыми простынями в особняке.
Их отношения складывались немного иначе, нежели у всех. Сокджин не признавал, что они пара, но и не спешил отрицать. Намджун не настаивал, уступая и понимая, как же тяжело Джину впустить кого-то в свои границы. У них все шло так, как хотелось им обоим. Не нужны были никакие статусы.
— Ни минуты покоя! — слышится крик из предбанника. Голос знакомый донельзя. Донмин за дверью что-то бубнит и бубнит, раздеваясь. — Я еле вырвался от этих кровопийц! — заходя в саму баню, хнычет омега. — Как настрой, Тэхен? Свадьба это всегда так волнительно.
У Донмина с Хосоком родилась очаровательная девочка-альфа. Ее назвали Хвиин. Так когда-то хотел назвать свою дочь Джексон.
Хвиин родилась спустя неделю, как очнулся Тэхен. Донмин на удивление восстановился быстро. Хосок не отходил от них ни на шаг, помогая во всем. Альфа расчувствовался, когда впервые взял дочь на руки. Ее крошечные пальцы были размером с одну его фалангу. Это доводило до приступов нескончаемого и невнятного бормотания смешанного со скулежом. Хосок расплывался лужей каждый раз, абсолютно каждый раз, когда Хвиин что-то делала. Альфа словно бы обрёл крылья. Он и раньше был заботливым и любящим мужем, окружал Донмина заботой и комфортом, но сейчас Хосок при любом удобном случае носил омегу на руках, не разрешая поднимать ничего тяжелее самой Хвиин. У него отлично получалось пеленать кроху, в первое время было страшно даже брать ее к себе. Хосок очень боялся что-нибудь сделать не так. Но Донмин уверял, что ничего не произойдёт. Омега был искренне счастлив.
— Помню, как проходила подготовка к их с Хосоком свадьбе, — Джин мучительно стонет. — В тот день лил дождь. Донмин собирался топиться в луже, потому что отказывался выходить замуж, по его словам, в болоте.
Тэхен отвлекается разговорами. Омеги забалтывают его, расслабляя. Из бани выходят через час. Тэхен замечает, как вокруг все суетятся, бегая из дома в дом.
Свадьба будет проходить на поляне для Советов. Она окружена пышными деревьями, на которые сейчас стая вешает фонарики со свечами внутри. К вечеру их зажгут, чтобы осветить пространство. Это будет незабываемо.
Они заходят в дом Джина, и Тэхен устало падает на диван. От бани хотелось спать, голова стала тяжёлой, его сильно разморило. Но руки Юнги, соскребающие с дивана и толкающие на кухню, не дают даже глаза закрыть.
Тэхен успевает только кивать. Он не замечает, как летит время. Ему ставят завтрак на стол, а после уже сушат волосы полотенцем. Сокджин достаёт настойку из собранных тем летом трав и выливает ее в небольшой тазик для ног. Тэхен даже не спорит, только слушает и вновь кивает.
— Хосок сказал, что вы с Чонгуком передумали строить себе дом. Почему? — уплетая печенье с клубникой, спрашивает Донмин.
— Мы решили, что сейчас важнее построить отдельные дома тем, у кого их нет. Нам с Чонгуком хорошо живётся в старом, — Тэхену правда нравится дом Чонгука. Он уютный и небольшой.
— Он поставит тебе метку, — довольно улыбается Юнги, радуясь за Тэхена.
— Ну наконец-то! — вздыхает Сокджин с кухни. — Перестанешь лить слезы, что у тебя нет метки.
Лекарь приносит ароматный чай с мятой и садится рядом, удобно устраиваясь на диване. В окно задувает тёплый ветер, остужая горячую кожу.
— Ничего я не лил, — бухтит Тэхен. — Просто… Просто был недоволен!
— Метка это правда нечто особенное, — вздыхает Донмин, касаясь своей. — С ней ты полностью чувствуешь партнёра. Его счастье и его грусть. Она сближает вас, даря новые эмоции, — усмехаясь, хитро стреляя глазками, добавляет то, что давно хотел сказать. — Во время секса тоже появляются новые ощущения.
— Правда?! — Юнги заламывает брови в удивлении. — Это нечестно! Чимин — охотник. Я никогда не получу метку.
— Получишь, — успокаивает Джин. — Если оборотень выбирает себе в пару не оборотня, то твоя природа будет подстраиваться под партнёра. Ты знал, что вообще-то можешь спокойно забеременеть от Чимина? Во время вашей близости твой Леголас становится вроде как альфой. Ну, ему передаются все возможности альф. Если ты попросишь метку и будешь к ней готов, то у Чимина на это время вырастут клыки.
Тэхен с Юнги аж рты открывают от удивления.
— Откуда ты знаешь? — Донмин косится на лекаря.
— Читал. Да и мой дедушка в своё время выбрал в мужья не оборотня, а ведьмака. Родился мой отец. Наполовину оборотень, а наполовину ведьмак. Колдовать у него получалось не очень хорошо, поэтому он остался в стае, где встретил маму. Любовь-морковь и получился я.
— Попросишь Намджуна поставить метку? — слегка наклоняясь вперёд и прищуриваясь, довольно тянет Тэхен.
— Да, конечно. То есть… Черт, Тэхен! — а Тэхен заходится в гаденьком смехе на правах жениха.
— Мне всегда было интересно, какой Чонгук в постели, — вдруг выдаёт Донмин, задумываясь. — Чисто теоретически. Ну вот… Ну правда! Он весь из себя такой альфа, серьезный и все такое. Мы ж его ни разу в отношениях не видели, Тэ. Некого было доставать с такими вопросами. Вот Хосок любит…