Я не знала, сколько мы скачем, не знала, кто я… Луна пыталась убежать, но мы раз за разом ее настигали. На мгновение мне показалось, что это не луна, а глаз чудовищной хищной птицы, но, конечно, это была только луна.
Не представляю, что чувствовал Роман; передо мной же всплывали какие-то отрывочные видения: лица, фигуры, города с высокими башнями, замки, взлетевшие на прибрежные скалы. Армады кораблей уходили к неведомым берегам, непостижимые существа, полукони-полулюди, мчались по бескрайней степи, из ничего вырастали прекрасные сады с фонтанами и рассыпались то пеплом, то снегом, то звездами… Казалось, наши лошади высекают на бегу искры, и эти искры рассыпаются созвездиями, обретая знакомые очертания. Вот Иноходец, вот Зеркало, а вот и созвездие Рыси с зеленой звездой-Сердцем… Где-то рядом была и моя звезда. Где-то рядом…
Глава 12
2228 год от В. И. 13-й день месяца Волка
Эланд. Идакона
Арция. Фей-Вэйя
Рене нечасто бывал в храмах, а в центр церковной церемонии в первый и последний раз угодил, когда женился. Адмиралу на всю жизнь запомнился запах благовоний, духота и желание, чтобы все скорее закончилось. Прошло восемнадцать лет, и он в алых одеяниях Волинга стоит посреди идаконского собора Святого Эрасти, тщетно пытаясь понять то, о чем на древнем языке поет невидимый хор.
Максимилиан настоял на том, чтобы все проходило по канонам, принятым во времена святой Циалы, и служба началась в полночь. Молитвы сменялись молитвами. Клирики возносили благодарность Триединому за все его настоящие, прошлые и будущие милости, поминали почивших Архипастырей и просили о здравии нынешнего; затем вспоминали былых владык Благодатных земель и особо — императора Анхеля Светлого, являющегося примером благочестия и любви к ближним. Отпели, и Максимилиан, выйдя вперед, поведал историю дома Волингов, как ее трактует Церковь Единая и Единственная. К этому времени Рене перестал слушать, следя только за выражением лица. Прямо перед ним золотилась дорожка, ведущая в святая святых Храма — распахнутый по случаю Провозглашения Небесный Портал[72]. Узорные кованые створки были раздвинуты, явив пастве тонкого письма фрески, изображавшие Царство Света.
Хор опять завел хвалебную песнь, губы адмирала шевелились, повторяя слова гимна, но внутри все кричало от боли. Здесь, на пороге нарисованного рая, предоставленный собственным мыслям, он не благодарил Триединого, а прощался с теми, кого потерял в этот страшный год. В клубах благовонного дыма перед глазами Счастливчика Рене, герцога Рене Арроя, а ныне принца из рода Волингов и будущего короля Эланда, возникали и таяли знакомые лица. Добряк эркард. Унесший с собой слишком многое Иннокентий. Седой и желчный король Марко, добрый друг и верный союзник… Его несчастные сыновья: юный Марко, порывистый Зенон и, конечно же, Стефан. Стефан, пожертвовавший своей любовью, и, вероятнее всего, напрасно. Принц исчез, и из полумглы проступила хрупкая девичья фигурка. Сверкнули сапфировые атриолы в черных волосах. Черные глаза, невысохшие слезы… Марита — случайная жертва захлестнувшей их всех круговерти, орудие судьбы, вечная боль, вечный укор…
«Благодарю Тебя за каждое дыхание, за каждое слово, за каждый шаг свой. И все потери и удары приемлю, яко справедливое возмездие…» — повторяли губы адмирала. А что может быть справедливого в том, что семнадцатилетняя девочка, обесчещенная и одинокая, бросается в реку?! В том, что добрый и мудрый человек, всю жизнь отдавший Церкви, убит ее же слугами, алчными и подлыми? За что благодарить Господа нашего Триединого, «Всеблагого и Всемилостивого»? За то, что Шани, хоть и не может вставать, еще дышит? За то, что он, Рене, все еще жив, хотя должен был пять раз умереть? Но, рассчитывай Счастливчик Рене на милость Триединого, а не на свою шпагу, разве стоял бы он сейчас под святыми сводами? Разве вручили бы ему корону, умей он лишь молиться?! Нет, Церковь избрала его, потому что миру нужен не праведник, не мученик, а маринер, который, даже умирая, не выпустит из рук клинок и последний удар нанесет наверняка.
И новый Архипастырь, которого он еще не видел, и кардинал Максимилиан — тоже не молельщики, а политики и борцы. Так надо. И он, Рене Аррой, как бы ни было паршиво у него на душе, сейчас преклонит колени перед его высокопреосвященством, дабы выслушать Напутствие, потому что слово Господне сейчас такое же оружие, как и шпага. Чтобы обуздать свору Годоя, нужно объединить все силы Благодатных земель, а это сейчас по силам только Церкви.
72
Небесный Портал — изготовленная в виде иконостаса двустворчатая дверь, отделяющая основную часть храма от его алтарной части. Небесный Портал открывается только во время главных церковных праздников и Великих Церемоний.