Как мы узнали позже, этот сон Марина видела за день до разрушения кельи Тарсо.
* * *
Но такие дела, хотя и уничтожают видимые следы сверхчеловеческой духовной борьбы Тарсо, не могут стереть духовный образ блаженной из памяти тех, кто ее знал и любил. Ведь это дивное в их очах[61] подвижническое житие освятило в их сердцах и этот домик, вместо которого благодать Божия даровала блаженной Тарсо жилище нерукотворное на Небесах[62].
* * *
Многие люди, которых коснулось благословение духовного сияния блаженной Тарсо, вскоре узнали о неподобающем поступке разрушивших ее келью и поспешили на это священное место, чтобы своими руками разгрести развалины и разыскать какие-нибудь ее личные вещи: книгу, иконку, черную шаль Тарсо, ее непарные башмаки, разные мелочи — священные реликвии телесного присутствия блаженной в этом месте, которое она почтила и освятила своим благодатным житием.
Глава шестая. Благоухание мощей блаженной Тарсо
Как писал святитель Григорий Палама, у духовных людей «духовная благодать, перейдя через посредство души на тело, дает ему тоже благословенно сострадать божественно страдающей душе... Достигнув этой блаженной полноты, она обоживает и тело, уводя его от наклонности к злу и вдыхая в него святость и неотъемлемое обожение, чему явное свидетельство — чудотворные мощи святых»[63].
Явным доказательством того, что возможна реальная святость всего человека, стали святые мощи блаженной Тарсо. Появляются все новые и новые свидетельства, что всюду, где хранятся частицы ее святых мощей, особенно в монастырях, они источают благоухание, несут Божественную благодать и веселят сердца тех, кто почитает ее память, и, конечно же, тех, кто ее знал, понимал, сопереживал ей и любил беспредельной искренней любовью Христовой.
* * *
Сестра Марина рассказала нам одну чудесную историю, которая случилась с ней самой: «Тарсо сама вырывала себе старые больные зубы. Я взяла один из них и спрятала в спичечный коробок, положив его потом в какой-то ящик в своей келье. Со временем я о нем совсем забыла. После того как Тарсо преставилась, я часто открывала тот ящик и ощущала неизъяснимое благоухание. И вот однажды Тарсо является мне во сне и говорит: “Мой зуб, который у тебя хранится в том ящике (и она мне на него показала), отдай Александру, а он пусть даст своей дочери, которая меня почитает. Пусть она его поместит в деревянный крестик и носит на груди”». У дочери Александра, о которой шла речь, была тогда одна очень серьезная семейная проблема.
* * *
«7 октября 1998 года, в день памяти святого Иоанна Пустынника и девяноста восьми отцов, иже с ним подвизавшихся на Крите, я гостил в монастыре Палианйс возле критской столицы Ираклиона. В этой обители хранится часть мощей этих святых и в их честь каждый год совершается праздничная Божественная литургия. Так как этот день совпадал с датой преставления Тарсо, я подумал о том, чтобы положить частицу ее мощей на аналой в церкви. Однако у меня был помысл, что это может не соответствовать церковному чину. В итоге перед началом вечерни я спрятал эту частицу мощей в алтаре. Наутро, еще до восхода, закончилась Божественная литургия и монахини находились в своих стасидиях[64], слушая благодарственные молитвы по Святом Причащении. В этот момент я вошел через южные дьяконские двери в алтарь забрать свой коробок. А когда выходил из алтаря, игуменья заметила, что я что-то держу в руке и спросила об этом. Я не хотел давать объяснений и постарался уклониться от ответа. Но та сильно настаивала, к ней присоединились и другие сестры, которые тем временем к нам подошли. Я не успел ничего понять, как они уже забрали у меня коробок и открыли его. Я не открывал его с прошлого года и всегда целовал его закрытым. Все сестры начали креститься и благоговейно прикладываться к мощам. Я смотрел на них в недоумении. “Чьи это мощи, кто этот святой, что все вокруг наполнилось благоуханием, как только мы открыли коробок?” — услышал я вопрос одной из сестер. Это было подлинным посещением преподобной старицы в ее “день рождения”».
61
Камень, егоже небрегоша зиждущий, сей бысть во главу угла, от Господа бысть сей, и есть дивен во очесех наших (Пс. 117,22-23).
62
См.: Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (1 Кор. 5, 1).
63
Святитель Григорий Палама. Триады в защиту священнобез- молвствующих. Триада 2. Часть 2. Гл. 12. М., 1996. С. 169.
64