Когда же мы пришли к Тарсо, моя подруга была шокирована ее видом и с большим трудом заставила себя сказать: “Здравствуйте”. Тарсо пригласила нас присесть возле ее домика, в своей гостиной под открытым небом. Она смотрела на мою подругу и рассказывала ей обо всех ее трудностях, пережитых с детства. Я, конечно, ничего не понимала. В какой-то момент я протянула руку и сжала в своей ладони правую ручку Тарсо. Подруга, увидев это, попыталась взять ее левую руку. Но моя дорогая Тарсо изящным движением высвободила ее и спрятала за спиной, сказав:
— Чего тебе надо? Ты же думала, когда вы шли по тропинке, почему эту сумасшедшую держат здесь и не отправляют в дурдом.
Тогда моя подруга сильно устыдилась, смущенно засмеялась и попросила прощения.
Чуть позже Тарсо посмотрела на гору и закричала, словно кого-то там увидела:
— Полихроний! Полихроний!
Конечно, там на горе никого не было. Затем, глядя на мою подругу и показывая на меня, она сказала:
— Не у тебя, а у нее есть сродник Полихроний, не знаю — свекор или кум.
Я поняла, что она имела в виду. Под одеждой, так что никто не видел, я носила на груди крестик с частицей мощей святого Полихрония. Это священномученик и один из отцов Первого Вселенского собора. Его память празднуется 7 октября, как раз в день моего рождения. С тех пор, когда я к ней приходила, она нежным голосом звала Полихрония:
— Полихроний, приходи сюда и лентяйку эту больше не присылай ко мне. Есть она хочет, а работать не хочет.
Тарсо говорила о духовной пище и о том, что я недостаточно усердна в духовной жизни.
А преставилась моя милая Тарсо именно 7 октября. Это произошло в 1989 году».
* * *
«Тарсо с большой любовью заботилась о страдающих людях. Особенно это касалось детей. Однажды, когда мы вдвоем были рядом с ее кельей, она посмотрела на гору напротив и позвала: “Евангел, Евангел!” Я не поняла, что все это значило, и решила, что это меня не касается. Но с тех пор это повторялось каждый раз, когда я приходила к ней. Наконец, меня осенило и я подумала, что, может быть, это имеет какое-то отношение ко мне. Поэтому я ее спросила:
— Кого ты зовешь?
— Одного ребенка, — ответила она.
Чтобы понять, не идет ли речь об одном моем родственнике, маленьком ребенке, которого звали именно так, я ее снова спросила:
— Сколько ему лет?
— Чуть больше трех.
Тогда я, конечно, поняла, что речь идет о нем, поскольку несколько дней назад ему исполнилось три года. А Тарсо продолжила:
— Это мой ребеночек, он подвижник. Все мои ребятки — подвижники, не такие, как другие.
Действительно, этот мальчик, как позднее оказалось, страдал аутизмом. Тогда же, поскольку он был еще мал, мы этого не заметили. Мы его вскоре привезли к Тарсо, и он, довольный, играл с пластмассовой машинкой рядом с блаженной, которая молча за ним наблюдала.
— Таких деток, как Евангел, у меня много, — сказала она мне и назвала их число. Это она нередко мне говорила, когда я к ней приходила».
* * *
Один молодой человек стал монахом в двадцать три года, после армии. Вскоре он впал в нерадение и начал думать, что рано постригся в монахи, что ответственность за это несет его старец-игумен, что было бы, наверное, лучше ему остаться в миру и стать женатым священником и т. п. Как-то случилось ему посетить Тарсо. Лишь только она его увидела, сразу спросила:
— Отец, ты женат? У тебя есть жена и дети?
— Нет, — ответил он, — я монах.
— А, ты монах, — сказала она. — Мы здесь, в Арсакии[142], молодых, когда им стукнет двадцать, выдаем замуж. И тогда всю ответственность за это несут они.
А затем продолжила свою иносказательную речь:
— Давай, помоги мне поднять эти плиты. Ведь под ними — души, которые стенают. Нужно поработать, нужно потрудиться.
Этим иносказанием Тарсо намекала и на то, что этому монаху необходимо снять со своей души тяжелый камень нерадения.
* * *
Тарсо часто прибегала к игре слов. Одна женщина работала в министерстве регионального планирования и окружающей среды. Она сильно переживала из-за своей работы и как-то раз попросила помощи у Тарсо. Та спросила ее, где она работает. Женщина ответила, а блаженная прибавила от себя:
— А, ты работаешь в этом министерстве беспорядка[143]...
Действительно, в то время в министерстве царил полный хаос из-за смены министра.
142
Арсакий — очень известная в Греции частная школа для девочек. В данном случае Арсакием Тарсо назвала монастырь, рядом с которым жила, а замужеством — постриг, как обручение со Христом.