ГЛАВА III: ОПЛОТ ИСТИНЫ
Мерцающее скопление бликов маячило в ее почти ослепших глазах, закручивалось в головокружительную спираль и было почти осязаемо в голове, будто множество незримых пальцев ощупывало каждую подвернувшуюся им извилину ее сознания. Глазам было больно, но она все равно вглядывалась в нескончаемый поток вспышек, в которых ей виделись незнакомые фигуры, города и ландшафты, разносились перекликающиеся между собой звуки жизни и невиданных механизмов. Вспышки возникали и пропадали, видения были мимолетны, но она все равно силилась их запомнить, едва понимая, зачем именно. Она смотрела и запоминала до тех пор, пока глаза не превратились в тусклые бельма, а хрупкий сосуд сознания не дал трещину.
Жестко вернув прежний мир на место, незримые клешни реальности сомкнулись на ее горле. Онна рывком села в кровати, надрывно дыша, и, в который раз хватаясь за солнечное сплетение, распахнула глаза, а затем со стоном упала обратно. Эти сны по-настоящему ее утомляли и лишали всякого желания вставать с постели по утрам. Устало хлопая глазами, смотрящими на белеющий в темноте потолок, девушка наконец насытила легкие и теперь погрузилась в привычное в этот час раздумье.
Как только госпожу перенесли сюда через портал, ее жизнь повисла над пропастью очередной неизвестности. Она находилась в месте, где в глубине души мечтала оказаться с момента первого прочтения этого величественного названия на истлевших страницах: Магический Оплот Истины. Место, где знание таилось повсюду: начиная с древних, поросших назойливой растительностью стен и заканчивая поблескивающими под изменчивым небом серебристыми куполами. То единственное, что Онна могла видеть из окна комнаты, в которой ее заперли со времени прибытия. Комната не была похожа на тюремную камеру, но по сути ею являлась: подобно сказочной принцессе в самой высокой башне, ее поместили в изолированное магическими преградами чердачное помещение с почти вертикальной мансардой и гигантским зеркалом от пола до потолка в бронзовой раме. Пол скрывался под толстым махровым ковром, а в центре был в меру глубокий квадратный «кратер» - вместилище для мягкого матраса и вороха пуховых одеял вперемежку с подушками темно-фиолетового цвета, где она находилась практически всегда. У окна, занавешенного тяжелым серым бархатом, стоял единственный предмет мебели – мраморный секретер со множеством деревянных ящиков и дверец, в самом большом отделе которого Онна ежедневно находила свежеприготовленную еду. За неприметной дверью, практически слившейся с молочно-белыми стенами, находилась уборная и ванная. За дверью более приметной, но наглухо запертой – неизвестность. В комнате было все для существования физического тела, но ничего для движения мысли – скука страшная. Целыми днями Онна томилась в ожидании хоть какого-то движения за дверью, не знала, чем себя занять, и много спала. Ее посещали цикличные мысли о возможных вариантах развития событий, а также неизбежные мечты о побеге и цене, которую она заставит заплатить за свое заточение (особенно не задумываясь, в чем именно она будет заключаться). Ей виделись то вечное мучительное существование в этих стенах, то спасающий ее Мир, то меняющий свое мнение омнит.
Орбис… В этом слове не было ни единого намека на семантику. Все детали, все события, случившиеся за ее сознательную и недолгую жизнь в этом мире, указывали на то, что она ему не принадлежит. И что бы не говорил ее седовласый слуга (а вернее, что бы он от нее не утаивал), ей становилось ясно, что легенда о ее иномирном происхождении может оказаться совсем не ложной. Все эти загадочные фразы, секреты, взгляды, бросаемые в ее сторону, испуг рыжего мальчонки, черная и полная голосов пустота, несущая ей заточение… Логика говорила, что заключают либо провинившихся, либо опасных. Но что из этого было применимо к ней? Орбис. Слово, которое может означать все что угодно: расу, принадлежность к миру, статус в обществе или некое явление. Предположений было масса, каждое из них тяготило и раздражало своей неточностью. Все эти мысли проходились снежным комом в ее голове, постепенно превращаясь в лавину и не давая девушке покоя, рождая кошмары по ночам и дурное настроение днем.
Настал момент, когда госпожа погрузилась в такое уныние, что не придавала значения ни еде, ни сну, ни собственным мыслям. Когда же по ту сторону двери послышались чьи-то отдаленные голоса, ей подумалось, что это галлюцинация. Голоса стали четче, возвращая Онну в реальность. Незримый механизм прерывисто защелкал, и девушка вскочила на ноги. Дверь со скрипом распахнулась и на пороге замаячили двое, тихо перешептываясь и шикая друг на друга. Первая фигура принадлежала высокому юноше с пышной каштановой шевелюрой, в очках и редкой бородкой; вторая – хрупкой девушке с высоким пучком рыжеватых волос и горящими озорством, чуть выпученными глазами. Оба они вели себя заговорщически, по чему стало ясно – здесь их быть не должно. Онна громко выдохнула, заставив вошедших вздрогнуть и вцепиться друг в друга от испуга, воззрившись на нее.