В отличие от Академий Всеобщего Знания, где на множество учеников приходилось такое же множество преподавателей-ремесленников, в Оплоте Истины каждому обучающемуся приставлялся омнит, который на протяжение долгих лет заменял ему семью и являл собой наставника магического профиля и науки жизни. Такой порядок делал каждого ученика максимально подконтрольным, а учителя – ответственным за его дальнейшую жизнь и поступки. Поэтому в Оплоте Истины было гораздо больше обучающих, чем где-либо – брать больше трех учеников одновременно омнитам было запрещено. Каждый из них вполне логично обязывался отбирать подконтрольных, которые обладают сходными с наставником магическими способностями. Что же касалось омнита Аликада, за последние 55 лет он вовсе не брал себе учеников. Об этом она узнала из случайно подслушанного разговора за одним из стеллажей в секции Основ Магии.
Госпожа сидела за высокой читальной стойкой, свесив ноги с колченогого стула и слегка постукивая его носком туфли, за многочисленными книгами ее не было видно. Две нагруженные книгами студентки звонко обменивались свежими сплетнями, думая, что говорят без свидетелей.
- …кто бы мог подумать, что он осмелится взять себе новенького после такого перерыва! – произнес писклявый голосок, в котором сквозила зависть. – Когда меня посвящали в иниты, мне даже пальцем на него показать не дали!
- Успокойся, Дони. Его магия все равно не синергична с твоей. Даже если бы он брал учеников, тебя бы он не выбрал. – успокоил подругу рассудительный и более мерный тембр. – И потом, не понимаю, что ты нашла в нем уникального. Ну подумаешь, хаотик. У нас таких трое! Мне омнит Озара больше по душе, она гораздо более терпима к просчетам и ошибкам. Или у тебя к нему личная симпатия? – раздался низкий хохот.
- Да ну тебя… - обиженно ответил фальцет.
Голоса раздавались все ближе, и Онна поняла, что не успеет скрыться, а потому просто уткнулась в книгу, делая вид, будто ее ровным счетом не беспокоит ничего, помимо «Магичиской Алтории[1]» в ее руках. Из-за стеллажа показались две фигуры. Одна была миниатюрная и пухленькая, другая – довольно высокая и крепкая. Первая принадлежала обладательнице несметного количества русых кудряшек, мелких черт лица, усыпанного веснушками, и изящных овальных очков, надетых на самый кончик мышиного носика. Вторая – выделялась кричащими патриотизмом синими волосами, забранными в высокий пучок, и лунного цвета глазами неестественно большими для человеческих. Завидев госпожу, обе слегка замедлили шаг и понизили голоса до почти беззвучного шепота, неприкрыто ее разглядывая. Хоть Онна и почти исчезла за книгой, она прекрасно это ощущала.
Повисшую неловкость прервал нежданно раздавшийся вопль.
- Нормальная!!!
Онна подскочила на стуле, инстинктивно прижав к себе книгу, а две сплетницы вцепились друг в друга и оторопело воззрились на источник шума. Меж стеллажей возник хрупкий и необъяснимо знакомый силуэт: против света горящие белизной волосы, тонкие ручонки подняты в победном рывке, а улыбка такая широкая, будто вот-вот разъединит лицо на две неравные части. Она узнала.
- О… - только и смогла выдавить госпожа, сползая со стула.
Мальчонка ринулся к ней на встречу и, не оставив девушке выбора, крепко сжал в своих тщедушных объятьях. Сколько бы позвонков ей не хватало, она все равно была гораздо выше, а потому детское личико уткнулось ей в районе ребер. Ничего, кроме как обнять в ответ, в голову ей не пришло.
- Как ты тут оказался? – после недолгого молчания спросила она, неловко поглаживая его по голове.
- Мне сказали, что у меня сильный дар и меня нельзя отправлять к обычным. – просто ответил он. – А у тебя, наверное, еще сильнее? – он восхищенно захлопал круглыми глазами. – Та аномалия была впечатляющей! Будто нора в космос!
- Мне сказали, что… - она перевела взгляд на сплетниц и ей мгновенно расхотелось отвечать. Они же, будто по команде, пришли в себя и спешно удалились в глубь секции, то и дело оглядываясь на ходу. Проводив их настороженным взглядом, госпожа все же сказала: